Назло черту!— Гиви! Полтора граната тебе в рот! Не вмешивайся в темное дело.— Только полтора?! А кто помог нам гнать персов?— Персов? — заинтересовался Фома. — Не этот ли казак? А кто еще был с ним?Одобряя своих «барсов», Саакадзе с нарочитой суровостью взглянул на Гиви и, словно вынужденный, рассказал о казаках, пришедших самовольно на помощь картлийцам, об отваге атамана Вавилы Бурсака и о большом влиянии его на воинственных казаков.Кантакузин слушал внимательно и что-то обдумывал.Угадывая желание Саакадзе, Эракле сейчас же после трапезы пригласил гостей в большой зал послушать его Ахилла, певца старинных песен Греции. Это он, Эракле, сам выучил своего любимца. Не успели отцы церкови и «барсы» удобно расположиться на мягких сиденьях, как слуги внесли на золоченых подносах редкие сладости, померанцы и мальвазию — «нектар богов». Разлив по маленьким чашкам черный кофе и наполнив стеклянные кубки благоуханным вином, они бесшумно удалились.Ахилл бросил горящий взгляд на собравшихся, откинул рукава майнотской куртки, длинными пальцами коснулся струн кифары и запел грустно, вполголоса: Моря Эгейского дочь,Свет Ионийского моря,Гнала ты некогда прочьТучи и бедствий и горя. Греция! Всплеск красоты!Горы! Морские дороги!Выше твоей высотыЖили лишь мудрые боги. Славил тебя Аполлон,Марса венчала награда,Возле коринфских колоннПенился сок винограда. Греция! Солнцем палимПуть твой к величию духа…Но обезлюдел Олимп,Плачет над пеплом старуха. Где твоей юности цвет?Гордые лавры столетий?Слышится только в ответСвист обжигающей плети. Скрылся крылатый Пегас,Выцвели звездные дали.Эллинский факел погас,Девы его отрыдали. Слушали «барсы» и задумчиво проводили по усам. Песня скорбящей Греции отозвалась в их сердцах, и словно показался перед ними берег дальний, и доносился иной напев. А молодой Ахилл тряхнул головой, призывно ударил по струнам и полным голосом запел: Эван! Эвоэ! Забудьте слезы!Не надо песен печальных дев!Пусть Вакх смеется, где зреют лозы.Роскошный мех козла надев. Пляши, гречанка, под звон кифары!Ты не рабыня! Жив Геликон!Твоих собратьев взоры яры!За око — око! Вот наш закон! Гоните стадо дней бесправных!Неволя вольным, как ночь тесна!Пусть красота венчает равных!Эван! Эвоэ! Для нас весна! Саакадзе украдкой взглянул на Кантакузина: ни единой складки на лбу, ни единого вздоха печали. По-прежнему спокоен султанский дипломат, точно не об его родине плачут струны, не из груди его приниженного отечества рвутся залитые кровью слова.О многом еще пел молодой певец Ахилл…А в смежной комнате Саакадзе и Кантакузин говорили тоже о многом. Косые лучи солнца, как сабли, перекрещивались в зеленоватом зеркале, напоминая о быстро ускользающем дне. Пора было переходить к решительному разговору.— Не пришлось мне побывать в Русии, уважаемый Фома, и самому допытаться: почему царь московский так медлит с помощью моей родине в ее борьбе с Ираном. Видно, не может сейчас дружбу с Аббасом рушить.— Тебе, Моурав-бек, бесспорно, стоило посетить единоверную державу. Зоркий глаз твой проник бы во многие тайны.— Я лазутчиком никогда не бывал. И если бы хоть на миг полагал, что сумею добиться помощи, то с открытым сердцем посетил бы северное царство, но скорее не как единоверное, а как могущественное. Увы, результат всех наших посольств так незначителен, что на ум приходит: несвоевременно досаждать соседу просьбой одолжить кирпичи, когда у него самого крепость не достроена, а враги вот-вот нагрянут.Верхняя губа у Кантакузина чуть оттопырилась, обнажив острый зуб, но глаза словно источали мед.— Понял ли я тебя, Моурав-бек, так: крепость Стамбула давно достроена, и лишние кирпичи можно подобрать?— Хоть в Стамбуле и найдутся лишние, даром все равно не отдадут. Выходит, надо в уплату предложить то, чего Стамбулу не хватает.— Не просветишь ли меня, Непобедимый, чего не хватает?— Мастеров — отстаивать построенное.— Вот как? Значит, ты находишь, что у султана нет полководцев?— Таких, какие нужны для борьбы со злейшим врагом султана, я подразумеваю Иран, — нет.— И ты рискуешь вслух утверждать подобное?— Не я, утверждает действительность. Ваши полководцы не могут с летучими казаками справиться, где же им бороться с таким мощным царством, как Иран?— Скажи, Моурав-бек, смог бы ты укротить казаков?— Зачем спрашивать меня — смог ли бы я сбить луну? Против казаков не пойду.— Единоверцы?— Нет, такое меня не остановило бы.— А что останавливает тебя?— Бесцельность. Они мне не мешают.— Слова не из той песни! Ведь ты служишь султану? А они разбойничают у берегов Турции.— Я не страж. Охранять берега — дело капудан-паши. Да и в Диване достаточно умников, чтобы придумать средство для успокоения казаков. Потом… — он хотел сказать, что сочувствует казакам, что тот, кто борется за свою свободу, ему брат, но не сказал, ибо Кантакузин тот же турок, лишь с крестом на шее.— А кого еще должен успокоить Диван?— Тебе известны их имена. Возьмем, к примеру, пашу Абаза. Прикинувшись преданным султану, он в удобный час захватил Эрзерум и объявил себя отложившимся от Турции. Не тайна, что ему помог шах Аббас, ибо такое выгодно Ирану. А что делал Диван? Посылал войско… скажем откровенно — без главы. Я не оговорился: там, где существуют продажные князья, ханы, паши, там трудно побеждать. Не потому ли тщетными оказались усилия пашей, посланных Диваном отбить Эрзерум?— Не думаешь ли, Моурав-бек, что подобное одному тебе по силам?— Думаю, ибо намерен первую победу одержать у стен Эрзерума. Вот почему меня удивляет медлительность советников Дивана.— Не медлительность, а осторожность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261