Если вы не сделаете этого, моя пуля разрежет вас, как тот камыш, от горла до мошонки. У меня нет желания видеть, как солдаты достигнут моста, – как вы, вероятно, заметили, я немного тронутый, а может, сильно контуженный. Я ведь когда-то был солдатом. – Доминик коснулся дулом груди мужчины. – Вообще-то я не против, чтобы вас вообще не стало.
Лицо пастуха позеленело:
– Вы и в самом деле тронутый! Просто сумасшедший!
– Наиправдивейшее утверждение! Ну, приступаем?
Пастух громко свистнул, и собаки мгновенно забежали вперед отары, направляя ее в сторону. Мужчина снова свистнул и направил пони вниз по склону; Доминик следовал за ним по пятам.
Белый поток с кручи потянулся к долине; привычные к путешествиям по крутизне пони ловко спускались по скалам, догоняя блеющих овец. Доминик весело засмеялся. Это напоминало ему верховую охоту с гончими. Одна из собак тявкнула и оглянулась на своего хозяина.
– Так гони! – крикнул ей пастух. – У нас за спиной безумец с пистолетом!
Когда они спустились в долину, действие стало развиваться как по сценарию. Женщины с шалями на голове скучились на небольшом каменном мосту через один из рукавов реки; они стояли, сложив руки на груди, и пели по-гэльски, почти как на празднестве. В центре этой толпы мелькала непокрытая голова Кэтрионы. Солнце поблескивало в ее коротких черных кудрях, и вся она была похожа на синее пламя. Доминик не мог видеть ее лица, но представил, как соленые слезы сбегают по ее щекам, и у него защемило сердце. Это была Кэтриона, которая никогда не боялась смерти.
Правее моста походным маршем двигались солдаты с мушкетами на плечах, красные мундиры выделялись на фоне зеленых холмов, как яркие грозди рябины среди листвы; скатки подпрыгивали на спинах в такт их чеканному шагу. Совсем еще мальчишки, несмышленые юнцы – такие не могут не подчиниться приказу, подумал Доминик. Они будут слишком сконфужены и выбиты из колеи, если позволят женщинам одолеть их.
За отрядом следовал один из помощников шерифа. Рядом с ним на высоком гнедом жеребце в аккуратном черном мундире скакал Джерроу Флетчер с группой констеблей. Заслышав топот приближающегося стада, все они стали недовольно оглядываться по сторонам.
Доминик скакал вслед за пастухом, держа в руке пистолет.
– Остановитесь здесь! – неожиданно приказал он своему спутнику.
Тот потянул узду, и пони сразу уперся в землю всеми четырьмя ногами. Теперь они находились на ровном участке скалы, скрытом за небольшой группой деревьев, поэтому Флетчер мог видеть только овец, но не пастухов, их сопровождающих.
– Пока мы останемся в этом прекрасном маленьком укрытии, – пояснил Доминик. – Отсюда вы должны заставить собак загнать овец на мост и перегородить проход, иначе...
Продолжать угрозу не потребовалось: руки пастуха уже и так заметно дрожали. Он попытался дать сигнал собакам, но свист не получился. Лавина овец вместе с бегущими за ними собаками приближалась к дороге. Через минуту они промчатся через мост и окажутся на другой стороне.
– У меня пересохло в горле, сэр! Я не могу свистеть!
Доминик швырнул пастуху бутылку лучшего солодового виски Алана Фрезера.
– Пейте и свистите, или это будет последнее, что вам отпущено пробовать из спиртного!
Лекарство помогло мгновенно, и пастух издал наконец громкий свист. Собаки замелькали среди овец, и отара встала перед мостом. Овцы хаотически двигались по кругу, а потом весь их поток двинулся к стоявшим в ожидании женщинам.
Кэтриона что-то прокричала и засмеялась, женщины засмеялись вместе с ней. Они сорвали с себя шали и принялись махать ими. Отара повернула назад. Собаки снова ее атаковали, загоняя овец обратно на мост. Так продолжалось до тех пор, пока животные не сбились в плотную массу, застрявшую между двумя берегами; под ними несла свои бурные воды река. В результате пеший отряд не способен был перейти на другой берег вброд, а горстка всадников без сопровождения вряд ли рискнула бы въехать в долину.
Один из офицеров, сидя на лошади, попытался разогнать овец хлыстом, однако овцы сгрудились еще плотнее. Собаки сидели неподалеку от них и выжидали.
Пастух сделал еще глоток виски.
– Они не пристрелят моих собак, сэр?
– Хотите их спасти – слушайте меня, – сказал Доминик. – Пейте все, если хотите, – это хорошее лекарство от тревоги. А потом поезжайте вперед.
Сам он тихо прокрался за небольшой выступ скалы. Офицер, отъехав в сторону, совещался с Флетчером, солдаты, переминаясь с ноги на ногу, грелись на солнце.
Наконец офицер вернулся к отряду и отдал приказ. Один из солдат шагнул вперед, поднял мушкет и прицелился.
Доминик выскочил из-за скалы и вырвал бутылку из рук пастуха.
– Свисти немедленно! Ну же!
Пуля вылетела из ствола и со свистом пронеслась в воздухе, но собаки сорвались с места почти мгновенно, и она лишь вспорола почву, подняв струю пыли. Женщины слегка попятились, позволяя овцам двинуться на них. Долина огласилась неистовым блеянием, напоминающим крики болельщиков, приветствующих удачный бросок мяча.
Доминик схватил пастуха за ворот и потянул обратно в скалы.
– Эти парни не попали бы и в Наполеона, если бы его распластали, как орла на гумне для упражнений в стрельбе. Держите собак на безопасном расстоянии, но пусть овцы остаются на мосту. Вы будете давать свистки, а в промежутках продолжим перемещение. Я не желаю оказаться следующей мишенью, и вы, если не хотите рассекретить наше убежище, держитесь ближе ко мне.
Дальше все происходящее стало походить на спектакль. Собаки бегали туда-сюда, женщины выдерживали свою роль, а Доминик с пастухом передвигались между скалами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111