До Эванджелины.
Когда у лошадей распустили подпруги, он взял поводья и повернулся к Джилли.
– Мы в двух кварталах от моего дома, – сказал он, залезая в карман, чтобы достать шиллинг и заплатить мужчине за помощь. – Не хочешь ли пройти пешком… – Его пальцы наткнулись на большой и твердый предмет с небольшими выступами.
Наполовину вынув руку из кармана, он посмотрел вниз. Бриллиант. Этот чертов проклятый бриллиант!
– Коннолл? – позвала Джилли, вопросительно глядя на него.
Встряхнувшись, он отпустил бриллиант и отыскал монету. Отдав шиллинг мужчине, он переключил все внимание на Джилли:
– Так мы пойдем?
Она подстроилась под его шаг, и Коннолл повел лошадей по направлению к Гросвенор-стрит.
– Что-нибудь случилось? Помимо поломки экипажа, я имею в виду.
– Проверь, что находится в моем кармане, – сказал он. – Смелей. Посмотри.
Нахмурившись и не спуская с него глаз, словно боясь, как бы из его сюртука не выскочила мышь, она сунула руку ему в карман. Через мгновение глаза у нее широко раскрылись. Она резко отдернула пальцы, словно обожглась.
– Что за…
– Надеюсь, это не ты его положила.
– Нет! Однако…
– Я тоже не клал его сюда. Я удивился, почему твоя мать захотела поговорить со мной перед этим.
– Она не могла положить фамильную ценность, к тому же очень дорогую, в чей-то карман.
– Альтернативой этому может быть лишь то, что я украл его у вас. – Коннолл задержал дыхание, пытаясь успокоиться. – Из того места, где вы его храните.
Джилли взвесила все аргументы и, наконец, сделала глубокий вздох.
– Зачем она сделала это? Ведь он стоит тысячи фунтов.
– Возможно, она рассчитывала на то, что обвинит меня в краже, – предположил Коннолл, пожав плечами. – Не знаю… Что я на самом деле знаю, так это то, что бриллиант действительно проклятый. Думаю, что, и ты это знаешь. Как знает и твоя мать. Если ее целью было обвинить меня в дурном поступке, она могла положить его в мой карман. Она хотела, чтобы со мной случилось несчастье. Но в результате этого ты могла погибнуть. Или мог погибнуть я, что огорчает меня в не меньшей степени.
Некоторое время Эванджелина шла рядом с ним молча. Коннолл не знал, какие мысли могли блуждать в ее голове, но, судя по всему, ей было о чем задуматься. Так же, как и ему. Если в его кармане будет находиться этот проклятый бриллиант, то каждая неуравновешенная лошадь станет для него потенциальной угрозой. И не только для него.
– Коннолл, – сказала Эванджелина, сцепив перед собой руки, – он ведь, в самом деле, проклят, да?
– Это могло бы быть цепью совпадений, но весьма и весьма странных. Посему, как я ни пытаюсь быть здравомыслящим и как ни чувствую себя смешным и глупым, я говорю: да, этот бриллиант проклят.
– Тетя Рейчел сказала, что когда кто-то владеет этим бриллиантом и потом вдруг сумеет от него избавиться, это принесет ему счастье. А если продолжать хранить его у себя, то случится несчастье.
– Я склонен зашвырнуть его в Темзу. – Коннолл споткнулся о кочку и больно ушиб большой палец на ноге. – Проклятие!
Эванджелина дотронулась до его руки, ее пальцы задержались на ней гораздо дольше, чем требовалось для того, чтобы убедиться, что он не упадет.
– Может, лучше я понесу его в течение некоторого времени?
– Это зависит от многих обстоятельств. Что в твоем понимании является несчастьем?
– Я не думаю, что здесь имеет значение мое представление о счастье. Или твое. Это счастье или несчастье для носителя независимо от того, понимает он это или нет.
Ее карие глаза были задумчивы и серьезны.
– Объясни, пожалуйста, – попросил он.
– В первый раз, когда я отложила его в сторону, я врезалась в твою карету. В то время я определенно не считала, что встреча с тобой принесет мне счастье в жизни.
– В то время? – переспросил Коннолл. – Означает ли это, что ты изменила свое мнение обо мне?
– Я знаю, что никак не ожидала, чтобы моя мать попыталась причинить мне несчастье. Я знаю, почему она поддерживает Редмонда, хотя прекрасно понимает, что он не может сделать меня счастливой. И я совсем недавно начала понимать, что я могу быть счастливой, общаясь с мужчинами. С другим сортом мужчин, чем она мне всегда рекомендовала. И что она опустила некоторые вещи, давая мне уроки замужней жизни. – Она бросила на него быстрый взгляд. – Но я еще не решила. Мне нужно подумать.
Пока они подходили к подъездной дорожке Аддисон-Хауса, ведя за собой Париса и Бенволио, Коннолл надеялся, что даст ей еще время для обдумывания. Когда он находился рядом с ней, он испытывал нечто вроде горячки, кровь словно закипала, он испытывал неодолимое желание овладеть ею. Было ясно одно: прежде чем он попытается соблазнить ее второй раз, нужно отделаться от окаянного бриллианта.
Уинтерс открыл входную дверь.
– Милорд, что-то случилось?
– Нет, Уинтерс. Просто я всегда вожу за собой упряжку для фаэтона.
– Прошу прощения, милорд.
– Пошли Квиллинга на Брук-стрит. Там находится мой фаэтон со сломанной осью.
– Слушаюсь, милорд.
Коннолл накинул петли на столб для привязи лошадей и взял Джилли за руку.
– Меня нет, если кто-нибудь придет. Дворецкий отступил от двери, позволяя им войти.
– Понимаю, милорд. Сандвичи в утренней комнате.
– Хорошо. А теперь исчезни.
Кивнув, дворецкий вышел из дома и направился в сторону конюшенного двора. Коннолл закрыл за ним дверь.
– Стало быть, в этом заключался твой план? – спросила Джилли, поставив руки на бедра и демонстрируя присущее ей упрямство.
Он поднял руку:
– Следуй за мной. – Не тратя более слов, он повел ее в свой кабинет, открыл там верхний ящик письменного стола и положил туда ожерелье с бриллиантом, после чего закрыл ящик и запер его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90