Брам, глубоко вздохнув, сказал:
– Я не признал Бетани своей дочерью. Ты понимаешь? Я любил ее мать до умопомрачения. И все же по молодости совершил непоправимую глупость и отказался от этой любви, а другую найти не смог. Я стал лэрдом и не желал отказаться от своего клана ради Хейли, а она не могла покинуть Нортумберленд. Нам обоим пришлось плохо. – Брам печально покачал головой. – Истинная любовь приходит лишь однажды, мой мальчик. Надеюсь, ты не потеряешь свою милую, прекрасную жену. – Он подтолкнул нормандского рыцаря вперед. – Не надо терять надежду. Быть может, девочка поправится.
Кивнув, Ройс продолжил подниматься по лестнице с таким ощущением, словно каждая ступень была последней. Он не мог поверить в то, насколько боится подняться наверх и войти в комнату. Внезапно он вздрогнул, пораженный одной мыслью, и обернулся к Мактавишу.
– Брам, я не буду оспаривать то, что ты являешься отцом Бетани. Но прошу тебя, прояви снисхождение: пусть моя жена никогда не узнает, что она незаконнорожденная.
– Я и не собирался делать больно моей девочке, – ответил Брам.
Кивнув, Ройс двинулся дальше. Что за насмешка судьбы: его жена тоже незаконнорожденная. Странно, но родословная Бетани теперь не имела для него никакого значения. Он принял бы ее, будь она беднейшей крестьянкой во всем христианском мире. Ему нужно только одно: чтобы Бетани была его женой.
Подойдя к двери, Ройс прижался к ней лбом, мысленно произнося молитву, «Господи, верни мне Бетани, и я приму ее такой, какая она есть, – беззвучно прошептал он. – Окажи мне эту милость, и я сдержу свою клятву!»
Отворив дверь, Ройс увидел сидящую в углу Майду. Едва увидев его, служанка вскочила с места и выбежала из комнаты, словно не могла на него смотреть.
Ройс с тревогой повернулся к кровати, и у него перехватило дыхание. Облаченная в белые одежды, Бетани напоминала ангела. Белая лента с вышитым на ней ее именем опоясывала лоб молодой женщины, и шелковистые волосы, рассыпавшись по подушке, мягкими волнами струились по белоснежной простыне. Ройс осторожно взял руку жены.
К кровати подошел Брам, а следом за ним Ги и священник.
– Смерть еще не предъявила на нее свои права, брат. – Ги стиснул Ройсу плечо. – Думаю, ты должен облегчить свою душу.
– Подожди, рыцарь. Позволь мне первому сказать то, что лежит у меня на сердце, – прервал его Брам. – Я слишком долго ждал этого.
Ройс кивнул, и он продолжал:
– Бетани, ты живое воплощение своей матери, которую я любил всем сердцем. Глупец, я по молодости лет совершил ошибку, за что теперь расплачиваюсь каждым днем своей жизни. Тебе нельзя умирать. Борись изо всех сил, девочка моя. Ты выкарабкаешься. Женщины Нортумберленда сделаны из особого теста.
Склонившись над дочерью, Брам прикоснулся губами к ее лбу, после чего отошел в сторону, пропуская к кровати Ройса.
Тому в какое-то мгновение показалось было, что ресницы Бетани затрепетали; но, когда он снова посмотрел на нее, лицо ее было неподвижно. Однако из-под сомкнутого века просочилась слезинка, скользнувшая по щеке. Луч надежды согрел сердце Ройса. Бетани слышала слова отца, он был в этом уверен.
– Я спас твою землю, – прошептал рыцарь, прижимаясь губами к щеке жены. – Твоим людям больше ничто не угрожает. Открой глаза, улыбнись – и я верну тебе все твои владения и титул и удовольствуюсь тем, что до конца жизни останусь твоим рабом. Открой глаза, моя милая Анни. Не оставляй меня в этой пустыне одиночества. – Заметив, что ресницы Бетани опять задрожали, он опустил голову на подушку. – Наш брак явился благословением, ниспосланным с небес, – промолвил он, чувствуя, как его душит боль.
Внезапно краем глаза Ройс увидел, что Бетани и его брат обменялись знаками – она подмигнула, он же осторожно поднял руку. И едва не взревел от счастья.
– Ройс, скажи ей, как сильно ты ее любишь, чтобы ее душа успокоилась перед тем, как предстать перед Всевышним, – сказал Ги.
Значит, вот что они задумали! Как он ее любит? Видит Бог, он готов умереть за нее! Значит, они расставили для него западню. Что ж, он не имеет ничего против – только все произойдет на его условиях.
– Люблю? – переспросил Ройс. – Ги, тебе прекрасно известно, что я никогда не испытывал никаких чувств к этой девчонке. Она так и осталась для меня всего лишь рабыней, доставляющей мне радость в постели.
– Что! – воскликнула Бетани, вскакивая.
– Я сказал, что ты доставляешь мне радость в постели, – повторил Ройс, глупо улыбаясь.
Бетани нахмурилась:
– А перед этим?
Он увлек ее в свои объятия:
– Я сказал, что никогда не любил тебя, но сделал это только для того, чтобы ты очнулась и поцеловала меня. Прекращайте свой розыгрыш, Анни. Мне следовало бы свернуть вам обоим шею за этот обман. Но вам повезло – я слишком счастлив.
– Ройс, Бетани ни в чем не виновата, – прервал его Ги. – Она выздоровела, и я уговорил ее пойти на этот обман, чтобы она сама услышала, как сильно ты ее любишь.
– Ги ни в чем не виноват, – поспешно встала на его защиту Бетани. – Я просто хотела узнать, любишь ли ты меня. Убедиться, что твои слова мне не пригрезились.
– Да, они тебе не пригрезились, любимая моя. Хотя, должен признаться, для меня самого это явилось неожиданностью, – сказал Ройс. – Да, я был победителем, захватил твои земли, но ты, моя маленькая Анни, одержала истинную победу, покорив мое сердце. Я потерпел поражение в тот самый миг, когда впервые увидел тебя.
Вздохнув, Бетани обвила руками его шею. Древний обычай не нарушен.
– Нет, любимый, мы оба одержали победу, – сказала она, в поцелуе выражая всю любовь, переполняющую ее сердце.
ЭПИЛОГ
Известие о выздоровлении Бетани вызвало радостное оживление во всем замке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115