— Нет.
— Вы хотели бы этого?
Элизабет не хватало воздуха.
Что он имел в виду? Хотела ли она вообще посмотреть на мужчину? Или увидеть его? Она нервно облизала пересохшие губы; это инстинктивное движение не ускользнуло от внимания Рамиэля.
— Да, лорд Сафир, я хотела бы увидеть его.
Он встал.
Взгляд Элизабет невольно опустился на бедра Рамиэль, где кожа брюк сильно топорщилась. Она подалась вперед.
— Вам пора уходить, миссис Петре.
В памяти Элизабет всплыла сцена на балу у баронессы Уайтфилд, когда, боясь пересудов, она оскорбила Рамиэля. Элизабет подумала, что, она, должно быть, причинила ему такую же боль своим отказом, какую испытывала сейчас сама. Ее охватил стыд. Он делился с ней своими сокровенными знаниями, а она отвернулась от него. Элизабет расправила плечи и поднялась из-за стола, взяв свои записи, ридикюль и перчатки.
— Я прошу извинить меня за происшествие на балу, лорд Сафир.
На его бесстрастном лице ничего не отразилось.
— Что вы имеете в виду, миссис Петре?
— Я не хотела… — Нет, она хотела именно этого — унизить его. Элизабет видела, с каким неодобрением посмотрела на нее мать, и, повинуясь условностям, оттолкнула его. — Я сбежала от вас.
— В следующий раз вы примете мое приглашение на танец?
— Вы окажете мне честь.
Его губы скривились в улыбке.
— Хотел бы я знать, миссис Петре, где сейчас находится ваш муж?
Элизабет вся сжалась, словно ее окатили холодной водой.
— Он дома, — солгала она. — В своей постели.
— Неужели, миссис Петре?
— Вы обманули меня лорд Сафир! — возмутилась Элизабет. — Вы знаете, кто его любовница!
— Я не лгал вам, дорогая. Я не имею о ней ни малейшего понятия. Мне просто захотелось посмотреть, действительно ли вы не знаете, кто она.
— Вы считаете, что я не способна соблазнить своего мужа, не правда ли?
— Я не знаю.
Элизабет задиристо посмотрела на Рамиэля.
— Может, вы недооцениваете себя как наставника?
— Может, вы недооцениваете своего мужа?
Боль унижений, стыд, неудовлетворенное желание вылились в бессильную ярость.
— Это не игрушки, лорд Сафир. Я обязана сделать свой брак счастливым, потому что это все, что у меня есть.
Глаза Элизабет застилали слезы.
Она не хотела плакать. В течение тридцати трех лет рыдания были единственным способом выразить свой протест, когда, страдая от одиночества, она горько плакала у себя в постели.
— Возвращайтесь домой, миссис Петре. У вас темные круги под глазами. Вам надо хорошенько выспаться. Завтра мы обсудим седьмую и восьмую главы.
— Хорошо.
Это была не ее бумага. Элизабет, не глядя, положила листки на стол и, неловко повернувшись, направилась к выходу, осторожно обходя кресла. Она держалась из последних сил, пытаясь не дать воли охватившим ее эмоциям.
— Миссис Петре.
На какую-то долю секунды Элизабет готова была открыть дверь и покинуть эту комнату навсегда, вновь став пристойной женой канцлера, которой она была всего неделю назад. Нет, она не была смелой, она была просто в отчаянии.
— Да?
— Правило номер пять. Прикоснитесь к своему телу и найдите самые чувствительные места. Затем ложитесь на спину, согните в коленях ноги и займитесь тем же, что вы делали с матрасом.
— Это поможет мне соблазнить мужа, лорд Сафир? — сухо осведомилась Элизабет.
— Это поможет соблазнить мужчину, миссис Петре.
Почему он сделал упор на этом слове? Или же ему просто казалось, что она никогда не сможет привлечь внимание своего мужа…
— Всего хорошего, taalibba.
— Всего хорошего, лорд Сафир.
Элизабет открыла дверь и столкнулась лицом к лицу со слугой Рамиэля.
Глава 10
Над рыжими волосами Элизабет появилась голова Мухаммеда. Его лицо скрывала тень от капюшона.
Каждый мускул тела Рамиэля дрожал от напряжения. Он был готов вернуть Элизабет и завершить то, что они начали. Защитить ее от человека, которого она считала арабом.
Его набухший член болезненно пульсировал под кожаными штанами.
Она захотела увидеть его.
Он хотел показать его ей… как он выглядит, как ласкать его, как заглатывать его, чтобы доставлять друг другу максимум наслаждения. Глядя поверх ее головы на Рамиэля, Мухаммед склонился в полупоклоне. Тот наблюдал за Мухаммедом, который не отрывал глаз от уходящей женщины. Корнуэлец резко обернулся, разметав полы своего черного плаща. Поклон Мухаммеда не обманул Рамиэля. Он подождал, пока корнуэлец подошел поближе, закрыв за собой дверь библиотеки.
— Подслушиваешь?
— Мне не нужно подслушивать. Я ощущаю ваше вожделение даже через дверь.
— Я не потерплю твоего вмешательства.
— Шейх приказал мне присматривать за вами.
— Ты больше не его раб. — Как возмутилась Элизабет, когда он обратился к ней по имени в присутствии горничной. — Уверяю тебя, англичане не одобряют рабство.
— Юная девушка умерла, сынок, только из-за того, что ты не устоял.
Наложница, лишившая Рамиэля девственности, когда ему было двенадцать лет. Его желание тут же обратилось в холодную ярость, английская сдержанность — в арабскую необузданность. Мухаммед должен понять раз и навсегда, как важна для Рамиэля Элизабет Петре. Убедить его в этом можно было только одним путем.
— Ты был со мной на протяжении двадцати шести лет, Мухаммед. Я ценю твою преданность и дружбу. Но я убью тебя, если ты причинишь вред миссис Петре. Арабы умеют ждать.
— Я никогда не причиню вреда женщине, — сухо ответил слуга.
Его взгляд, устремленный до этого на Рамиэля, теперь сосредоточился на стене за его спиной. Тот расслабился.
— Ну хорошо.
— Не я причиню ей вред.
Страх снова сковал сердце Рамиэля. Эдвард Петре! Он бил ее? Он узнал об их уроках?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93