Хелена даже решилась обратиться с этим вопросом к дяде и как-то вечером, когда они с дядей остались вдвоем, с безучастным видом заметила:
– Удивляюсь, что лейтенант Брукс все еще в Лондоне.
– А? Что? – Сэр Роберт отложил бумаги и подмигнул ей, неправильно истолковав ее интерес. – Опасаешься, что твой кавалер уедет?
Хелена вспыхнула.
– Вовсе нет. И он не мой кавалер.
– Не волнуйся. Многого я не могу сказать, но полагаю, что твой дружок пробудет в Лондоне еще несколько недель. Ты никому об этом не говори, но его опыт работы в Акцизном управлении заставил Адмиралтейство подумать о разведывательных возможностях этой службы.
Добряк дядя, стараясь порадовать племянницу приятными новостями о возможном повышении в должности лейтенанта Брукса, очень ее расстроил. Хелена, не в силах усидеть на месте, подошла к коммодору и наполнила его бокал портвейном.
– Я, разумеется, не проболтаюсь. Но вы хотите сказать, что лейтенант станет офицером разведки? – Рука у Хелены дрогнула, и край графина стукнулся о бокал.
– Осторожно, дитя мое, ты прольешь вино! Спасибо, – он сделал глоток и серьезно посмотрел на нее. – Да, я это хочу сказать. Но не бойся за его безопасность – он опытный офицер, а работа в разведке не намного опаснее, чем в других подразделениях военно-морского флота. Должен признаться: я доволен этим молодым человеком – он оправдывает мои ожидания.
Хелену осенило.
– Вы ходатайствуете за него перед начальством в Адмиралтействе?
– Ну, всегда надо присматриваться к людям. – Дядя откинулся в кресле и удобно вытянул ноги. – Я переговорил о нем кое с кем, и ему нашлось полезное занятие, которое задержит его в городе.
Хелена с трудом сдержалась, чтобы не вспылить. Ясно – это дело рук тети Брейки. Ей настолько ненавистен Адам, что она готова на любую хитрость, лишь бы заставить его держаться подальше от Хелены.
Но гнев тут же сменился у Хелены страхом. Она-то рассчитывала, что Дэниел вскоре отправится в плаванье! В их общении крылась опасность, так как лейтенант Брукс уже начал относиться к ней покровительственно, несмотря на все ее старания держаться вежливо, но сухо и никогда не танцевать с ним за вечер больше одного танца, как бы он ни настаивал.
Одеваясь для поездки верхом, Хелена продолжала думать о разговоре с дядей. Люси поправила на ней жакет и сказала:
– Эта новая амазонка – просто шик, мисс!
Хелена покрутилась перед большим зеркалом. Амазонка была сшита из шерсти густого малинового цвета. Узкий жакет с эполетами и зелеными аксельбантами напоминал военный мундир и обрисовывал тонкую фигуру Хелены, а вызывающе надвинутая на лоб шляпа с темно-зеленой вуалью и длинные перчатки дополняли наряд. Фасон был весьма смелый для незамужней леди, но Порция убедила Хелену, что это последний крик моды.
До прихода Дэниела еще оставалось время, и, поскольку ей было жарко ждать его в амазонке, она пошла в оранжерею и стала задумчиво бродить по прохладному помещению, нюхая экзотические цветы. На столе она увидела свой альбом для рисования. Перелистывая его, Хелена вдруг поняла, что не видит портрета Адама. Она нахмурилась: куда она могла деть этот изобличающий ее рисунок? Хелена вспомнила, что держала лист в руке, когда вошел Фиш и спросил, поедет ли она вместе с матерью к леди Фолкнер. Что было дальше, она не помнила… Может, она засунула вырезанный лист обратно в альбом? Хелена еще раз быстро пролистала его, но ничего не обнаружила. Тогда она потрясла альбом – оттуда ничего не выпало. С тех пор она не дотрагивалась до альбома… и, должно быть, в день приема он так и остался лежать на столе в оранжерее. Но никто из гостей его не брал – в этом Хелена была уверена.
Она дернула за шнур звонка и с нетерпением ждала появления Фиша.
– Вы звонили, мисс Уайтт?
– Да, Фиш. Вы не находили здесь один из моих рисунков?
– Альбом лежит на столе в оранжерее, где вы его оставили неделю назад, мисс Уайтт.
– Нет, не альбом, Фиш, а просто лист из альбома – я его оттуда вырезала.
– Этого я не знаю, мисс Уайтт, но уверен, что если бы кто-либо из слуг его нашел, то положил бы рядом с альбомом или отдал вам. Я, разумеется, разузнаю.
– Пожалуйста, сделайте это сейчас. Дворецкий не показал своего удивления такой настойчивой просьбой, а, бесстрастно поклонившись, вышел. Вскоре он вернулся с сообщением, что никто из слуг не видел рисунка.
– Я дал указания немедленно отдать вам рисунок, мисс Уайтт, если вдруг он обнаружится.
Вошел лакей и объявил о приходе лейтенанта Брукса, а также о том, что лошадь мисс Уайтт выведена из конюшни.
Великолепная амазонка Хелены произвела должное впечатление на морского офицера. Он галантно поклонился и произнес:
– Мисс Уайтт, сегодня вы превзойдете всех в Грин-парке.
Щедрый сэр Роберт отдал в распоряжение племянницы отличную серую в яблоках лошадь с длинной темной гривой. Мистер Сеймор во время одной из прогулок уверял Хелену, что в городе уже говорят о том, что “мисс Уайтт на своей серой в яблоках – лучшая наездница”. Такое было приятно слышать, но сегодня Хелена думала только о потерянном рисунке. Любой, кому он попадется на глаза, сразу поймет, что рисунок сделан любящей рукой. Надежд на то, что Адама Дарвелла на рисунке не узнают, у нее не было.
Проезжая с лейтенантом Бруксом по улицам с оживленным движением, они почти не разговаривали, и Хелену это радовало. С Баркли-сквер свернули к парку и поехали вдоль его центральной части. Поравнялись с домом под номером сорок четыре, около которого стоял конюх, едва удерживая сильного черного коня. Распахнулась дверь, и из дома, натягивая перчатки и держа под мышкой хлыст, вышел джентльмен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51