Адам не верил своим ушам.
– Мадам, вы не могли не принять во внимание тот факт, что мисс Уайтт была наедине со мной в течение нескольких дней… и ночей. Она в глазах света безнадежно скомпрометирована, и мой долг честного человека жениться на ней. Я полагаю, что вы не можете этого не желать, – его слова звучали сдержанно, но твердо.
– Милорд, вы не должны воспринимать наш отказ как неуважение к вам. Я не ставлю под сомнение вашу честь. Поскольку никто из соседей не знает, что случилось с Хеленой, разве я не права, считая, что она не должна выходить за вас замуж?
Хелене хотелось одного – провалиться сквозь землю. Разговор вот-вот коснется неприличных вещей. Стоит Адаму только описать маме один из эпизодов в каюте, и вопрос с женитьбой будет решен.
Она подняла голову и встретилась взглядом с Адамом. Его глаза светились яростью, но она смотрела с такой мольбой, что он был не в силах настаивать. Почему она так противится браку с ним, он не знал, но был слишком горд, чтобы потребовать объяснения.
Он встал и поклонился.
– Леди Уайтт, я должен согласиться с вашим окончательным решением. Вы можете быть уверены в том, что от меня никто не узнает, что мисс Уайтт была на моей яхте, – он смерил Хелену равнодушным взглядом – это был взгляд незнакомца. – Желаю вам… успешно дебютировать в свете, мисс Уайтт. Всего хорошего.
Две недели семейство Уайтт готовилось к переезду в Лондон. За день до этого события, в воскресенье, Хелена одна пошла на утреннюю службу в церковь Селси, поскольку мать опять поссорилась с приходским священником, на этот раз из-за его абсолютно неправильного, на ее взгляд, изложения греческого перевода послания апостола Павла к ефесянам, о чем она без колебаний ему и сообщила. В результате отношения между пасторатом и поместьем ухудшились.
После службы Хелена, не желая сразу возвращаться домой в такое чудесное весеннее утро, прошлась по церковному двору и направилась к живой изгороди из боярышника, отделявшей церковь и кладбище от берега, ведущего к Пэгемской гавани.
Яркое солнце сияло на безоблачном голубом небе, но дул резкий ветер, и Хелена поплотнее запахнула мантилью. Она пролезла между кустами боярышника и спустилась к кромке обнажившегося после отлива берега.
Хелена полной грудью вдыхала свежий, терпкий воздух и думала о том, что, несмотря на предвкушение светского сезона, ей будет не хватать этого дикого уголка Суссекса. Поскольку почти все приготовления к отъезду закончились, она позволила себе напоследок прогуляться. Берег был каменистый и грязный, но в прочных ботинках Хелена чувствовала себя уверенно. От быстрой ходьбы у нее разрумянились щеки.
Она шла по тропинке, и тут навстречу выпрыгнули две охотничьи собаки, которые весело и игриво виляли хвостами. Хелена остановилась, подобрала палку и бросила им.
Они, разбрызгивая грязь, понеслись вперед, затем, пыхтя, вернулись к Хелене, и палка снова очутилась у ее ног. Не зная, как от них отделаться, она бросила палку подальше и, заслонив рукой глаза от солнца, следила за собачьими играми. Вдруг до нее донесся знакомый голос: “Ко мне! ” Псы мгновенно повиновались и покорно потрусили к хозяину.
Хелена обернулась и оказалась лицом к лицу с лордом Дарвеллом. От неожиданности она едва не уронила молитвенник. Они стояли на расстоянии трех ярдов и смотрели друг на друга: он – недовольно, она – с ужасом.
– Доброе утро, мисс Уайтт. – Он снял шляпу. Он явно охотился, так как держал под мышкой ружье, а сюртук из бобрика был подпоясан охотничьим ремнем. – Сидеть! – гаркнул он на собак, которые пачкали ему брюки и сапоги.
– Милорд, что вы здесь делаете? – с трудом сохраняя спокойствие, спросила Хелена.
Он долго не отвечал, но наконец произнес:
– Прогуливаю собак. Полагаю, что здесь не личное владение, – он вопросительно поднял бровь, а Хелена покраснела:
– Милорд, простите меня… я не имела в виду… я просто удивилась… я не предполагала, что кто-то еще здесь гуляет.
– Грустите, мисс Уайтт? – неожиданно спросил он.
Хелена вскинула подбородок.
– Вовсе нет. Мне не о чем грустить, милорд. Полагаю, я так же, как и вы, могу подышать свежим воздухом. Этим я и занималась, пока вы не нарушили тишину криком.
– Если бы вы не стали играть с моими псами, как со щенками, у меня не было бы причин кричать. Сядь! – Он сердито посмотрел на одну из собак, которая при звуках его голоса радостно подпрыгнула. Он пнул ее носком сапога, и она снова уселась.
– Надеюсь, вы не бьете ваших собак, сэр? – Вопрос Хелены прозвучал вызывающе.
– Я вообще не бью своих животных, мадам, – ответил он.
– Зная ваш характер, я ничему не удивлюсь, – холодно заметила она.
Адам смерил ее гневным взглядом.
– Думаю, мисс Уайтт, у вас нет причин жаловаться на мой характер, несмотря на ваше поведение. Никто никогда не пренебрегал моими приказами или желаниями, как это сделали вы.
– Как я вам уже говорила, милорд, вы не имеете права мною командовать. Вы мне не отец, не брат, не муж… – Хелена прикусила язык, но роковое слово уже было произнесено.
Адам мрачно усмехнулся.
– Раз уж вы затронули эту тему, Хелена, и поскольку мы сейчас одни, может быть, вы объясните мне, почему для вас столь неприемлемо мое предложение о браке?
Его глаза глядели так холодно и отчужденно, что Хелена вдруг почувствовала себя одинокой и беззащитной.
– Сэр, джентльмены не задают подобные вопросы!
– Мадам, – ровным голосом произнес он, опустив на землю ружье и приблизившись к ней, – истинные леди не вынуждают задавать такие вопросы.
У Хелены перехватило дыхание от его наглости. Она шагнула к нему и, недолго думая, подняла руку, чтобы дать ему пощечину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51