Виконт сидел за письменным столом с пером в руках, однако лист бумаги так и оставался пустым.– Ратборн, мне необходимо с вами поговорить, – произнес знакомый голос.Батшеба стояла в проеме распахнутого французского окна. Из сада в библиотеку залетал свежий душистый ветерок. Бенедикт отложил перо и встал.– Мне казалось, ты тоже отправилась на поиски сокровищ.Она закрыла дверь и вошла. В комнате сразу посветлело.– Конечно, следовало пойти, – ответила Батшеба. – Должен же присутствовать свидетель со стороны Эдмунда Делюси. Но дети ничего не найдут. Все, кроме двух глупых созданий, прекрасно это знают.– Понимаю, о чем ты думаешь, – заметил Ратборн. – Видел, как испугалась, когда лорд Мандевилл заявил, что они копали недостаточно глубоко.– Теперь старый граф будет придумывать все новые и новые поводы, чтобы задержать наш отъезд. – Крепко сжав руки, Батшеба принялась нервно ходить по комнате. – Сегодня надо копать глубже. Завтра потребуется исследовать территорию вокруг Нью-Лоджа. Ты же понимаешь: его вовсе не волнуют старые призраки, что бы ни говорил твой отец. Мандевилл хочет отдать Оливию семье Джека. Как и все остальные, считает меня недостойной матерью. Уверен, что Оливия должна получить все возможные материальные блага. Разве можно винить его за это? А может быть, старик просто стремится перед смертью проявить благородство и примирить семьи.– Я же обещал, что ни за что не позволю отобрать у тебя Оливию. – Бенедикт подошел и взял стиснутые руки Батшебы в свои ладони.– Закон гласит, что ребенок принадлежит отцу, а значит, и его родственникам, – печально констатировала Батшеба.– Ну что ж, в таком случае лорду Фосбери придется подать иск в суд и ближайшее десятилетие провести в дорогостоящей тяжбе.– Ты упустил из виду одно немаловажное обстоятельство, – сдержанно заметила Батшеба. – Если ты уедешь со мной, то не сможешь позволить себе дорогостоящих судебных процессов. Сразу потеряешь влияние и на самого лорда Фосбери, и на тех, кто ему сочувствует. Не забывай: за твоей спиной уже не будет маячить тень короля.Ратборн знал, что его ждет. Прекрасно понимал, что многое теряет.Но понимал также и то, что молод, умен и полон сил. Сможет построить новую жизнь. Счастливую жизнь, с любимой женщиной и ребенком, к которому уже успел привязаться.– В таком случае придется проявить хитрость и смекалку, – заключил он и обнял Батшебу. – Увезем Оливию тайно, во мраке ночи. Пожалуйста, не волнуйся. Положись на меня. Не забывай, что я все-таки безупречен.Она рассмеялась, и Бенедикт почувствовал, как отступило напряжение.– Беда в том, что я вовсе не уверена, действительно ли стоит лишать ее… Что это за шум?Птицы, подумал Бенедикт. Так кричат рассерженные вороны.Батшеба распахнула французское окно, вышла в сад и прислушалась. Звук повторился.Нет, это не птицы.Крик.Батшеба подобрала юбки и побежала.Бенедикт бросился следом.– Мама!– Иду! – крикнула в ответ Батшеба. Ратборн уже обогнал ее: длинные сильные ноги – серьезное преимущество в беге.– Мама!Оливия выскочила из-за угла и, широко раскинув руки, мчалась прямо на мать. Грязная, черная с головы до ног, но целая и невредимая. Да еще и в состоянии бежать и кричать. Уже хорошо.В следующее мгновение появился и лорд Лайл, такой же грязный.– Сэр! – завопил он. – Дядя!Батшеба вздохнула и остановилась. Ратборн тоже застыл как вкопанный.– Мама, – едва слышно прошептала Оливия. – Мы нашли клад! Глава 20 Клад оказался небольшим сундуком, изрядно облепленным грязью; Примерно восемь футов в длину и по девять дюймов в высоту и в ширину.Его принес на террасу один из садовых рабочих, которому было поручено помогать в раскопках. Члены семьи и гости с замиранием сердца наблюдали, как другой садовый рабочий принялся осторожно счищать грязь. Но Перегрин тут же забрал щетку и взял дело в свои руки. Он работал методично и так осторожно, словно сундук мог оказаться хрустальным. Руки заметно дрожали от волнения.На самом деле ящик был сделан из дерева и обит кожей, которая держалась на медных заклепках.Выяснилось, что он надежно заперт.– Придется распилить, – вынес вердикт Перегрин. – Или взломать крышку. Дерево старое и скорее всего основательно подгнило. Должно хватить одного хорошего удара.– Подожди. – Оливия опустилась на колени и с видом знатока осмотрела ржавый замок. – Может подойти обычный ключ, – заключила она. – Или можно попробовать открыть шпилькой. Замки, как правило, не слишком сложны.Бенедикт склонился к Батшебе.– Она и замки умеет взламывать? – шепотом поинтересовался он.– Как ты думаешь, почему я так стремилась переехать в приличный квартал? Она успела научиться слишком многому.Оливия тем временем безуспешно пыталась открыть замок шпильками.– Попробуйте вот это, мисс. – Лорд Харгейт протянул перочинный нож.Она придирчиво осмотрела инструмент.– Лезвие может испортиться.– Его нетрудно снова наточить.Бенедикт встретился с янтарным взглядом отца и даже прищурился от неожиданности. Не может быть! Ему, должно быть, почудилось! Лорд Харгейт никогда не подмигивал!Оливия покрутила нож в руке, а потом применила одновременно и его, и шпильку.Замок громко щелкнул и открылся.Специалистка по замкам глубоко вздохнула и осторожно подняла крышку.Под ней оказались тряпки. Оливия вынула верхнюю и осторожно положила рядом. Потом еще одну…– Старая одежда, – печально произнес Перегрин. – Какая досада! С какой стати… – Он не договорил и затаил дыхание.Все вокруг тоже напряженно смолкли.Под тряпками что-то сверкнуло.Медленно, осторожно, стараясь не совершать липших движений, Оливия сняла последнее истлевшее укрытие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101