Ну скажи, что придешь!
Ремингтон готов был сразу отклонить это предложение, но Чарльтон не позволил ему даже рта открыть.
– Это будет первый вечер, который устраивает Лилиан после того, как она вышла замуж прошлым летом. Они с мужем только что переехали в новый дом, и Лилиан загоняла слуг до полусмерти, готовясь к своему дебюту в качестве хозяйки дома. Ты, может, слышал, что на ужин приглашены лорд Ламберт и его невеста Оливия Вандерхоф. Что не облегчает положения моей сестренки! Матушка, конечно, была не слишком довольна тем, что мисс Вандерхоф предпочла этого виконта мне, ее дражайшему сыночку, – Чарльтон усмехнулся, – но старушка сделает хорошую мину ради своей дочурки Лилиан. – Его улыбка исчезла. – Послушай, я понимаю, отвратительно приглашать тебя таким вот способом, но ты оказал бы мне большую услугу.
Ремингтон почти не обращал внимания на слова приятеля. Он перестал слушать, как только понял, что на вечере будет Либби.
– Буду рад помочь, – сказал он, когда Чарльтон замолчал.
– Замечательно! Вот адрес Лилиан. – Он передал Ремингтону карточку. – Ужин начнется в восемь. Увидимся там. – Чарльтон поднялся и поспешил прочь.
Ремингтон внимательно посмотрел на карточку.
У него появился еще один шанс увидеть Либби. На сей раз он не позволит, чтобы что-то получилось не так, как надо.
Оливия, как обычно, позволила служанке выбрать платье, которое наденет вечером, но на сей раз изменились причины ее равнодушия. Безразлично, какое на ней будет платье, если единственное, что имело смысл, – встреча с Ремингтоном. Необходимо поговорить с ним, выслушать то, что он не раз пытался ей сказать. Но прежде всего она должна найти способ ускользнуть от всевидящих глаз отца.
Словно почувствовав, что в сердце Оливии произошли какие-то перемены, Нортроп последние сутки не покидал «Роузгейт». Казалось, он все время был рядом, наблюдая и прислушиваясь. Уединиться Оливия могла только в собственной комнате.
– Вы прекрасно будете выглядеть в этом, – мисс Оливия, – сказала Софи, принеся наряд. – Зеленый цвет вам идет больше всех других. К тому же это платье от Ворса, знаете ли. Не удивительно, что каждая леди мечтает иметь наряды, заказанные в Париже. Даже миссис Дэйвенпорт не может сшить ничего подобного, а ведь ваша матушка многие годы была постоянной ее клиенткой.
Оливия даже не взглянула на платье. Она просто подняла руки и позволила служанке опустить его сверху вниз, надев через голову. Прохладная гладкая ткань прошелестела по корсету и льняной рубашке, панталонам из хлопка и темно-зеленым чулкам. Потом она повернулась к высокому зеркалу на ножках, в котором отразилось ее совершенно равнодушное ко всему лицо, и позволила Софи застегнуть наряд на спине.
Платье, сшитое из темно-зеленого китайского крепа, украшали ленты и бантики из черного муара. На талии был прикреплен букетик розовых искусственных цветов. Низкий вырез-каре, оставляющий открытой верхнюю часть груди, прикрывала присобранная газовая накидка, на левом плече так же лежал венок из розовых цветов. Совершенно новый фасон изысканного платья производил неотразимое впечатление.
Но как же она скучала по брюкам и сапогам! Как ненавидела жесткий корсет, впивающийся в ребра грудной клетки! Ей постоянно хотелось сделать глубокий вдох полной грудью, чтобы ничто при этом не мешало.
– Ваши туфли, мисс Оливия. – Софи придвинула прямо к ее ногам вечерние туфли.
Девушка обулась, подошла к стулу перед туалетным столиком и села, представляя служанке возможность заняться прической хозяйки.
Оливия задумчиво крутила колечко на пальце и, не произнося ни слова, размышляла о Ремингтоне. Как же повидаться с ним, если отец следит за ней словно ястреб? Не могла же она снова просить Спенсера отвезти ее в дом Ремингтона. Он мог заподозрить что-то неладное и сказать об этом отцу. Оливия отнюдь не была уверена, что может доверить свою тайну кому-либо из слуг. Все они прекрасно знали, насколько безжалостным может оказаться их хозяин. Разве имеет она право просить кого-то из них рискнуть своим местом ради того, чтобы доставить ее записку Ремингтону? А вдруг она доверится не тому человеку, и все станет известно отцу?
– Мисс Оливия, могу я вас кое о чем попросить?
Оливия попыталась сосредоточиться на звуке голоса служанки и встретилась с ее отражающимся в зеркале взглядом.
– О чем?
– Когда вы поедете в Англию после свадьбы? Я подумала, не можете ли вы взять меня с собой, как вашу служанку? Понимаете, там все еще живет моя бабушка. Я не видела ее с самого раннего детства. Родители мои умерли, и мне очень хотелось бы снова увидеть бабушку. Кроме нее, у меня не осталось никого из родных.
Не исключено, что она может отправить Ремингтону записку через Софи в обмен на обещание забрать ее с собой в Англию. Может, это и есть шанс, на который она уповает? Может быть…
– Я сделаю, что смогу, Софи. Обещаю.
«Но если мне немного повезет, – добавила она про себя, – ты не поедешь в Англию, потому что я туда не поеду».
Вернувшись из свадебного путешествия в Европу, Альфред и Лилиан Камерон устроились в скромном четырехэтажном особняке из темного камня на Лексингтон-авеню всего в нескольких кварталах от епископальной церкви св. Епифании.
Хорошенькая восемнадцатилетняя Лилиан приветствовала гостей, прибывающих в дом Камеронов, слегка нервной улыбкой и смущенным взглядом новобрачной. Особенно ее волновал приезд виконта и его невесты.
В тот момент, когда Либби под руку со Спенсером Ламбертом появилась в дверном проеме, Ремингтону посчастливилось оказаться в полном одиночестве, что позволило ему не отрываясь рассматривать девушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88