Ты , как Красавица , каждый вечер ласково разговаривала со Зверем и не осуждала его за свое пленение. Но Зверь , что он должен был испытывать , страдая от шипов вины , проклиная свое уродливое тело и испытывая мучения любви , на которую никогда не будет ответа? Пожалей Зверя , Эми , пожалей Зверя.
Но ты была еще великодушнее Красавицы , пытаясь дать мне любовь , которой не было. Поэтому ты пришла ко мне той ночью , ты обнимала меня , и сделав это , разбила мое сердце.
А на следующее утро ты во второй раз разбила мое сер дце , но теперь это никогда не повторится снова. Это случи лось , когда ты протянула свою гладкую , юную щеку к моим губам и приказала мне поцеловать тебя. Поцеловать! Ты не понимаешь , Эми , что это значило для меня. Ты не узнаешь этого , так как я никогда не расскажу тебе , как никогда не расскажу о своей любви. Я не позволю тебе даже краешком глаза взглянуть на это. Этого не нужно. Ты считаешь , что мое сердце все еще принадлежит Жанетте , и может , было бы вернее , оставить тебе эти домыслы. Все-таки , Эми , я любил ее , мою белокожую , золотоволосую Жанетту. Я лю бил ее со всей исступленной , эгоистичной страстью юности , но , тем не менее , это была любовь , а любить и получить в ответ презрение – ужасно. Ты это знаешь , моя сладкая Эми , ты это понимаешь , ты никогда не презирала и не от вергала меня.
Как я люблю тебя , Эми , как я люблю тебя! Да , я любил Жанетту , и когда понял , что она никогда не ответит мне взаимностью , то в отчаянии молил судьбу о смерти. Я лю бил ее , но моя любовь была похожа на бледную серебряную луну по сравнению с золотым солнцем моей любви к Эми , – к Эми , которая никогда не сможет полюбить меня. Пожалей Зверя , Эми , пожалей Зверя , но еще больше пожалей меня , потому что у него была надежда , а у меня , ее нет.
Я хотел написать тебе сдержанное , расчетливое пись мо , но я – человек несдержанный и нерасчетливый. Тем не менее , я буду и далее притворяться таким , как притворял ся до сих пор. Когда я снова стану рассудительным , то спокойно сожгу эти листы и разбросаю пепел по грязи , в которой покоится столько мертвых костей. Я сделал глу пость , написав адрес на зеленом конверте , – моей руке ну жен обуздывающий глаз цензора. Потом я напишу другое послание , более подходящее для письма пожилого мужа своей молодой жене. Но это письмо я не могу послать , потому что знаю , что ты не хочешь получать его – оно расстроит тебя сверх меры. Ты не хочешь моей любви , она не нужна тебе , поэтому я не буду навязывать ее тебе. Но все-таки , пока мной еще владеет эта блажь , я буду писать тебе , пока в силах – потому что я люблю тебя , Эми , я люблю тебя , я люблю тебя , я люблю тебя , я люблю тебя , я люблю тебя...
Лео писал снова и снова, заполняя страницу. Я перевернула ее, но там тоже было написано: «Я люблю тебя , я люблю тебя». Чем ближе к концу страницы, тем меньше и меньше становились строчки, словно Лео хотел, чтобы их как можно больше убралось на листке.
Мои слезы капали на бумагу, размывая крохотные «я люблю тебя» , и наконец, я заметила четвертую страницу, написанную другим, незнакомым почерком.
Уважаемая леди Ворминстер!
Я знаю , что вы уже получили обычное извещение военно го комитета...
Мое сердце остановилось.
Слова прыгали и расплывались перед моими глазами, поэтому прошло много времени прежде, чем я сумела прочитать следующие строки:
Тем не менее , я чувствую , что обязан написать вам и сообщить , – хотя капрал Ворминстер получил тяжелые ра нения , мне приходилось видеть , что другие оправлялись и от худших , а ваш муж , несмотря на его возраст , крепкий и здоровый человек.
Он – большая потеря для всего нашего подразделения , особенно для меня , потому что был моей опорой в последние трудные месяцы. Надеюсь , вы простите мне самонадеянность , но я чувствую потребность выразить соболезнование вашей скорби. Я пошлю его записную книжку и личные вещи соот ветствующим властям , которые , несомненно , переправят их вам , но даже на беглый взгляд ясно , что приложенное письмо носит личный характер , поэтому я направил его сразу вам , в надежде , что оно утешит вас в ваших переживаниях.
Искренне ваш ,
Дэвид Мак-Айвер , капитан , RAMC .
Словно в кошмарном сне, я взглянула на почерк Лео, на конверте – и увидела предательские буро-красные пятна. Он умирал, Лео умирал!
Глава тридцать вторая
Лео умирал, а я не любила его. «Пожалей Зверя, но еще больше пожалей меня, потому что у него была надежда, а у меня, ее нет». Нет – потому что я не давала ему надежду, не позволяла ему надеяться. А теперь он лежит раненый во Франции, и умрет, если я не дам надежду, которая нужна ему. И я поняла, что должна делать – поехать во Францию и сказать Лео, что люблю его. Когда я встала, мои ноги тряслись так, что едва поддерживали меня, но я должна была ехать, потому что была его женой. Я взглянула на кольцо, которое дал мне Лео, мое венчальное кольцо. «Любовь, почитание и послушание» – я повиновалась, я почитала, теперь я должна полюбить.
К тому времени, когда я спустилась вниз, прибыл мистер Селби с телеграммой. Я показала ему письмо доктора и сказала:
– Я еду во Францию.
– Но, леди Ворминстер, не лучше ли будет подождать до получения дальнейшей информации?
– Нет, я уже слишком долго ждала, – покачала я головой.
Я поехала к леди Бартон и попросила ее помощи. Когда я показала ей письмо – оба письма – она поняла меня. Она отвезла меня в Лондон к генералу с галунами на мундире и красными нашивками на воротнике. Генерал попытался отговорить меня, но я ничего не слушала, поэтому он попросил нас подождать. Я ждала, леди Бартон сжимала мою руку, пока он снова не пригласил нас в кабинет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131