— Может, к тому времени мисс Такер всех их научит читать. Тогда мы сможем уехать куда-нибудь и открыть лавочку или еще чем заняться.
— Точно, Сэмми, — согласился Билли с усталой улыбкой. — Красиво звучит. А какую бы тебе хотелось лавочку? — спросил он, чтобы у нее повысилось настроение.
— Такую, где можно было бы купить всякую всячину и поесть и выпить. Знаешь, я научилась довольно прилично готовить.
— Точно, но нам нужны будут деньги, чтобы начать дело, — напомнил ей Билли.
— Подумываете о том, не грабануть ли еще парочку поездов и банков? — ехидно спросил Трэвис, скрестив руки на груди.
— Я могу обойтись и без этого, — гордо сказала Сэм. — Я недурно играю в карты у Лу. Думаю, что удачный месяц игры — и мы можем открыть дело, это точно.
— Но твои азартные игры окончились, дорогая, — напомнил ей Трэвис, злобно улыбнувшись. Она возразила:
— Ненадолго, Кинкейд. Это просто небольшая передышка.
Брови Билли взлетели вверх. Шепотом он спросил:
— Сэмми, что у тебя с начальником? Он влюбился в тебя или что?
— Скорее всего — или что, — сказала сна и пожала плечами, тщетно пытаясь скрыть краску, залившую ее лицо.
Одного взгляда на ее вспыхнувшие щеки было достаточно, чтобы подозрения Билли удвоились.
— Он твой любовник, Сэм?
Опустив голову и прикусив нижнюю губу, Сэм кивнула:
— Да, Билли, хоть это для всех нас и не имеет никакого значения.
— Ты влюбилась в него? — с недоверием спросил брат.
Она снова горестно кивнула головой:
— Только ты не выдавай меня ему, хорошо? И без того все отвратительно. Кроме того, я думаю: как мы только вырвемся отсюда, я довольно скоро забуду его, как и он меня.
— Я же запретил вам шептаться, — зарычал Трэвис, раздосадованный тем, что не слышал конец их разговора.
— Чтоб ты на кактус сел, — разозлилась Сэм. — Ни минутки нельзя побыть одним, везде ты суешь нос.
Вскоре явился доктор Пэрди, чтобы забрать Сэм к себе домой. Сэм перешла на его попечение, поскольку Лу Сприт вышел из доверия Трэвиса.
Билли никак не мог избавиться от мучивших его мыслей. О чем бы он ни думал, ничто не сулило ему ничего хорошего.
— Знаешь что, Билли, — сказала Сэм, надеясь, что сможет немного поднять его дух. — Завтра я принесу тебе яблочный пирог. Я сама испеку его, чтобы ты увидел, как я научилась хорошо стряпать.
Билли наградил ее кривой усмешкой.
— Принеси, пожалуй, потому что я ни за что не поверю тебе, если не увижу собственными глазами. Обычно ты умудряешься даже воду вскипятить так, что она подгорает. — Билли грустно рассмеялся. — Наверное, помереть от отравления не хуже, чем от повешения, но все равно это лучше, чем сидеть здесь и ждать.
ГЛАВА 17
Если Сэм, судя по всему, не обращала ни малейшего внимания на городские сплетни, которые ходили о ней и о начальнике полиции, Трэвис, напротив, прислушивался к ним и очень огорчался. С того самого дня, как они вернулись в город и узнали о том, что Нэн и Нола похищены, они с Сэм кружились вокруг друг друга, как два дикобраза. Он как будто и не делал ей предложения выйти за него замуж, она как будто и не вспоминала об их единственной жаркой и страстной ночи, хотя призрак этой ночи постоянно витал над ними. И чем старательней они избегали говорить об этом, тем острее они сознавали эти проблемы и тем нетерпимее становились друг к другу.
Первые несколько дней прошли не так тягостно, потому что Сэм, встревоженная за жизнь брата, почти ни о чем больше не могла думать. И для Трэвиса эти дни оказались беспокойными. Пока Билли был слишком слаб и не мог двигаться, а Сэм отказывалась покинуть прикованного к постели брата и была так занята им, что даже не замечала Трэвиса, начальник полиции обшаривал все окрестности Тамбла. Каждый день он объезжал на лошади все доступные и недоступные места, пока не осталось такого уголка, который он бы не облазил, и каждый раз он возвращался, не найдя ни малейших следов ни Даунингов, ни их пленницы.
Смирившись наконец с мыслью о том, что поиски Даунингов ничего пока не дадут, он переключился на то, чтобы заставить говорить Билли. Но Билли оказался еще более несговорчивым, чем его упрямая сестрица. Трэвису не удалось вытащить из них обоих и полслова.
Все это, вместе взятое, не способствовало хорошему расположению духа Трэвиса. А то, что ему приходилось делить свою комнату с Сэм, еще больше ухудшало положение. Напрягая всю свою волю, он старался держаться от нее подальше, хотя бы ради того, чтобы заглушить угрызения совести. Такое воздержание совершенно лишило его чувства юмора, и он все больше и больше начинал напоминать старого ворчуна. Он желал Сэм сейчас так, как никогда. Он уже испробовал ее нежную и жаркую страсть, и теперь отказывать себе в этом было подобно адским мукам. Но если Сэм не приняла его предложения выйти за него замуж, ему оставалось только держать себя в руках и не осложнять их и без того непростую жизнь.
К счастью, того же мнения придерживалась и Сэм, и доказательством этому могла служить ее повышенная раздражительность. Каждую ночь, после того как они укладывались спать — Сэм на кровати, а Трэвис на матрасе на полу, — Сэм поворачивалась к нему спиной. Утром они просыпались и молча одевались, обмениваясь сердитыми взглядами, и весь остальной день проводили в препирательствах друг с другом. На следующий день все повторялось сначала.
По правде говоря, у Сэм было несколько причин обижаться на Трэвиса. Во-первых, ей казалось, что он блаженствовал в лучах внимания, которое оказывала ему Нола Сандоваль, во-вторых, он никак не наказал Рейфа Сандоваля за то, что по его вине не состоялся обмен пленницами. Он сократил Сэм число посещений Билли, и теперь, когда Билли начал поправляться и его можно было допрашивать, Трэвис буквально замучил беднягу вопросами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111