— Моя мать была хористкой в «Сэндз». Она стала третьей женой Берта. Погибла, когда мне было два года. Летела на курорт отпраздновать развод.— У вас с Фэб разные матери?— Разные. Мать Фэб была его первой женой, хористка во «Фламинго».— Я никогда не встречался с Бергом Сомервилем, но, судя по слухам, человеком он был нелегким.— К счастью, он отправил меня в пансион, едва мне исполнилось пять лет. До этого в доме постоянно сменялись хорошенькие няни.— Интересно.Он спустил ноги со столика и нацепил на нос темные очки от Рево в серебряной оправе. Молли вздохнула. Двести семьдесят долларов в «Маршалл Филдз».
Дафна примерила темные очки, выпавшие из кармана Бенни, и наклонилась, чтобы полюбоваться своим отражением в пруду. Parfait. Идеально! (фр.)

(Она была уверена, что французский лучше всего подходит для описания ее внешности.) — Эй! — окликнул сзади Бенни. Плюх! Очки соскользнули с носа прямо в воду.
Кевин поднялся с дивана — гибко, одним движением, словно наполняя комнату неукротимой энергией.— Куда вы? — полюбопытствовала Молли.— Прогуляюсь немного. Глотну свежего воздуха.— Далеко собрались?Кевин снял очки, щелкнул дужками.— Приятно потолковать с вами, но, думаю, с меня пока хватит расспросов руководства.— Я уже объясняла, что не имею никакого отношения к руководству.— А доля в «Старз»? Это автоматически ставит вас в ранг начальства.— Ладно, не буду спорить. Руководство желает знать, куда вас несет.— Кататься на лыжах. Какие-то проблемы?Еще нет, но будут.— В округе только одна альпийская лыжня. Спуск высотой всего сто двадцать футов. Что такое сто двадцать футов для храбреца вроде вас? Раз плюнуть.— Черт!Молли поспешно скрыла улыбку.— Значит, похожу по равнине, — решил он. — Я слышал, что здесь есть трассы мирового класса.— Снегу слишком мало.— Значит, поищу аэродром! — бросил он, метнувшись к шкафу.— Нет! Лучше отправимся… отправимся в поход!— В поход? — переспросил Кевин с таким видом, словно она предложила ему полюбоваться на птичек.Молли лихорадочно соображала, что сказать.— Знаете, в скалах есть узкая и очень опасная тропа. Ее закрывают, когда начинается ветер или хотя бы слабый снежок, но я знаю, как пробраться к ней в обход. Правда, советую хорошенько подумать, прежде чем согласиться. Тропа узкая, обледеневшая — если оступиться, то можно полететь вниз и разбиться.— Сочиняете.— У меня не такое богатое воображение.— Вы писательница.— Детские книги. Никакого насилия. Но если хотите стоять здесь и болтать все утро — дело ваше. Я, пожалуй, отправлюсь одна. Небольшое приключение не помешает.Ей, кажется, удалось привлечь его внимание.— Ну что ж, тогда в путь.
Они прекрасно провели время, хотя Молли так и не сумела отыскать обещанную опасную тропу — может, потому, что в самом деле все придумала. На вершине скалы, куда им удалось взобраться, было холодно и ветрено, однако Кевин не жаловался. Он попытался взять ее за руку в особенно скользком месте, но Молли, пронзив футболиста презрительным взглядом, посоветовала ему заботиться о себе, поскольку она не собиралась спасать его каждый раз, когда он станет пугаться любой наледи.Кевин рассмеялся и вскочил на груду скользких камней.При виде гиганта, стоявшего лицом к серой воде с гордо откинутой головой и взъерошенными ветром русыми волосами, она ощутила странное волнение.Молли даже забыла о твердом намерении всячески высмеивать его, и оба веселились от души. К тому времени как они вернулись домой, ее зубы стучали от холода, хотя все потайные женские местечки горели, словно обожженные.Кевин сбросил пальто и потер ладони.— Неплохо бы воспользоваться горячей ванной.Неплохо бы воспользоваться его горячим телом…— Ради Бога. А мне нужно работать.Почти бегом направляясь к мансарде, Молли вспомнила, как Фэб однажды сказала ей: «Когда растешь в таком окружении, как мы, Молл, оголтелый секс кажется чем-то вроде змеиной ямы. Нам нужна настоящая любовь, верная и искренняя, и готова поклясться, что, прыгая из постели в постель, такой не встретишь».Хотя Молли никогда не прыгала из постели в постель, она все же признавала правоту сестры. К сожалению, она, здоровая двадцатисемилетняя женщина с нормальными физическими потребностями, до сих пор не нашла настоящей любви. И что же тут поделать? Вот если бы во время их прогулки Кевин выказал себя пошлым ничтожеством… Но он ни разу не заговорил о футболе. Они беседовали о книгах, жизни в Чикаго и рок-музыке.Так и не сумев сосредоточиться на Дафне, Молли придвинула компьютер, чтобы поработать над статьей «Петтинг и осторожность: далеко ли позволишь себе зайти?». Но эта тема навеяла еще большую тоску.К концу первого года учебы в колледже она до смерти устала ожидать пришествия Великой Страсти и решила забыть о чистой любви и довольствоваться искренней симпатией к парню, с которым встречалась несколько месяцев. Но потеря девственности обернулась ошибкой. Молли почти возненавидела беднягу и поняла, насколько была права Фэб — она не создана для случайных связей.Пару лет спустя она убедила себя, будто достаточно неравнодушна к мужчине, чтобы попытаться снова. Он оказался умным, тонким и очаровательным, но мучительная грусть не покидала ее, пока продолжался их роман, и ушла лишь много недель спустя.С тех пор у нее было много друзей-мужчин. Именно друзей, а не любовников, и Молли сделала все, чтобы сублимировать сексуальные порывы, усиленно работая и общаясь с приятелями. Пусть целомудрие теперь не в моде, но секс казался эмоциональной трясиной для женщины, до пятнадцати лет вообще не знавшей любви. Так почему она все еще думает об этом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18