Глава 23
Шери Полтрейн уже третий год работала на бензоколонке и одновременно за прилавком магазинчика «Бензин и сопутствующие товары» в округе Камберленд, Северная Каролина. Ее дважды грабили и с полдюжины раз угрожали расправой. И сейчас она испытывала беспокойство, глядя, как к прилавку подходит незнакомец. Она чаще сталкивалась с неприятностями, чем большинство женщин, и научилась чувствовать их приближение.
Он был похож на рокера, но запястья и руки, видневшиеся из-под рукавов расстегнутой коричневой кожаной куртки, были чистыми и не покрытыми татуировкой. И он не был любителем пива. Даже и близко не похож. Через расстегнутую куртку Шери увидела его живот — плоский, как мокрое шоссе за бензоколонками. Рост у незнакомца был не меньше шести футов, широкие плечи, мускулистая грудь; выцветшие джинсы облегали узкий крепкий зад, на что мужчины никогда не обращают внимания. Нет. Право, в его теле не было ничего плохого. Оно было просто замечательным. Что в нем было плохого, так это лицо, выражение лица.
Он был просто самый отъявленный сукин сын, какого она когда-либо видела. Не урод — просто злодей. Наверное, он смог бы, не меняясь в лице, потушить сигарету о самые чувствительные места женского тела.
Его темные, почти черные волосы, доходившие до плеч, набухли от ноябрьской мороси. Они были чистыми, но неровными. У него был крупный нос хорошей формы и точеные черты лица. Но и им не удавалось скрыть тонкие губы угрюмого рта, который, казалось, никогда не научится улыбаться. И ничто не могло скрыть единственного холодного голубого глаза — самого холодного из всех виденных ею.
Шери приказала себе не пялиться на черную повязку, закрывавшую второй глаз, незнакомца, но удержаться от этого было трудно. Со своей черной повязкой и бесстрастным выражением лица он выглядел как современный пират, — не тот прилизанный пират, что красовался на обложке приключенческого сборника на соседней полке, а тот гнусный тип, что может вытащить из заднего кармана револьвер и разрядить вам в живот.
Она заставила себя посмотреть вниз, на цифровой индикатор, показывавший, сколько бензина залито в стоящий на улице заляпанный грязью серый фургон «Дженерал моторс».
— Должно быть, ровно двадцать два.
Шери была не из тех, кто позволяет любому мужчине увидеть свой испуг, но этот действовал ей на нервы, и голос ее потерял обычную твердость.
— И флакон аспирина, — добавил он.
Шери моргнула от удивления — он говорил с заметным акцентом. Это был не американец — иностранец. По говору, должно быть, с Ближнего Востока или что-то вроде. Ей пришла шальная мысль, что это какой-нибудь арабский террорист, но Шери не знала, могут ли у арабского террориста быть голубые глаза.
Она взяла флакон с таблетками аспирина с картонного прилавка за спиной и подвинула его незнакомцу. Было что-то мертвое в его единственном зрячем глазе, какое-то полное отсутствие жизненной силы, отчего у нее по спине поползли мурашки. Однако когда он не извлек из заднего кармана ничего страшного, а только бумажник, через страх пробился лучик любопытства:
— Вы остановились где-то поблизости?
Незнакомец взглянул на нее столь угрожающе, что Шери быстро переключила внимание на счетчик. Он положил на прилавок тридцать долларов и вышел из лавки.
— Вы забыли сдачу! — крикнула Шери вслед.
Он и не подумал обернуться.
Эрик снял упаковку с флакона аспирина. Завернув за стенку фургона, он отвинтил крышку и вынул клочок ваты. Моросило, был серый дождливый день позднего ноября, и сырость тревожила ногу, поврежденную в аварии. Сев за руль, Эрик проглотил три таблетки, запив их остатками холодного кофе из пластмассовой чашки.
После того как в мае прошлого года его машина перелетела через ограждение, он провел месяц в больнице и еще два месяца ходил на долечивание. Тогда, в сентябре, он начал работать над новым фильмом. Хотели отложить съемки из-за его травмы, но Эрик быстро поправлялся, и было решено продолжать съемки, пригласив дублера для ряда эпизодов, в которых он обычно снимался сам.
Съемки закончились десять дней тому назад. Он планировал слетать в Нью-Йорк, обсудить пьесу, но в последнюю минуту решил поехать на машине, надеясь, что одиночество поможет ему прийти в себя. Через несколько дней одиночество стало для него более важным, чем пункт назначения, и самым близким местом к Манхэттену, до которого он добирался, стал Тернпайк в Джерси.
Эрик ехал на юг по второстепенным дорогам, путешествуя в фургоне «Дженерал моторс» — эта колымага не так бросалась в глаза, как его «ягуар». Вначале у него было смутное желание заехать к отцу и мачехе в Хилтон-Хед, куда они, выйдя на пенсию, уехали несколько лет назад. Но ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что они последние люди на земле, кого ему хотелось бы видеть, хотя старики годами звали его навестить их, особенно после того, как Эрик приобрел известность. И сейчас ему надо было убить шесть недель до начала работы над новым фильмом. Надо было чем-то заняться, чтобы заполнить время, вот он и сел за руль.
Отъезжая от бензоколонки, он поймал взгляд женщины, смотревшей на него сквозь окно. Она не узнала его. Никто не узнавал его с тех пор, как он уехал из Лос-Анджелеса. Эрик сомневался, узнают ли его даже старые друзья, если не станут внимательно приглядываться. Поддельный акцент, которым он пользовался в последнем фильме, и отросшие волосы с успехом обеспечивали ему инкогнито уже на протяжении трех тысяч миль. И что еще важнее, чем анонимность, — маскировка помогала ему хоть на время уйти от самого себя.
Он вырулил на мокрое шоссе и машинально полез к карман куртки за сигаретами, но тут же вспомнил, что больше не курит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147