Вот увидишь…– Мануэль! Мануэль! – Глаза Марты светились радостью, но, стоило ей заметить Дженни, да еще так разодетую, как в глазах ее зажглась ненависть.– Марта! Сколько лет, сколько зим!Мануэль заключил цыганскую девушку в объятия и звонко чмокнул в щеку.– Что она тут делает? – ревниво спросила Марта, указав на Дженни.– Она? Живет тут, разве ты не знаешь, любимая. – Мануэль с удовольствием любовался стройной, но пышной фигурой цыганки, с тонкой талией и полной грудью, потом снова привлек ее к себе, погрузив пальцы в шелковые, черные как смоль волосы Марты.У Дженни в горле застрял комок. Нахлынули воспоминания о навсегда сгинувшем в пучине любимом.– Она ушла, – донеслось словно издалека. Легкий непривычный акцент придавал его словам странное, мистическое звучание. Дженни обернулась, поспешно приложив руку к губам, чтобы он не заметил, что они дрожат.– Странно. Я думала, ты ее в постель потащишь.– Довольно! – со злостью воскликнул Мануэль и схватил Дженни за руки. Только сейчас он увидел, что губы ее дрожат, а в глазах стоят слезы. – Почему ты плачешь? – неожиданно нежно спросил он.– Жалко стало себя. Но тебя это не касается. Мануэль пребывал в недоумении не больше минуты.Догадка озарила его лицо.– Какой же я болван! Ты плакала, потому что я поцеловал Марту, а не тебя! А того, кто заслужил твои поцелуи, и след простыл. Я прав?Дженни только кивнула в ответ, боясь разрыдаться. Мануэль оказался тоньше и деликатнее, чем она думала.– И ты его сильно любишь? Вижу, можешь не отвечать. И он тебя бросил. Нет, не то, вижу. Он умер?– Да, пропал в море. Я так мало его знала. – Дженни повесила голову, она внезапно показалась самой себе такой маленькой и ранимой, такой глубоко несчастной.– Иногда нехватка времени восполняется избыт-50 ком чувств, – философски заметил Мануэль. – Не ты первая, не ты последняя. Вспоминай, если хочешь, сладость пашей любви, но не терзай себя понапрасну.Мудрый совет. Дженни благодарно посмотрела Мануэлю в глаза.– Спасибо тебе за доброту. Не держи на меня зла.– Ну, довольно хныкать. Нам пора возвращаться на ярмарку. Солнце уже садится, а я еще не показывал свой коронный номер. Если Роза узнает, что мы отлыниваем от работы, нам достанется!Мануэль торопливо скинул рубашку и камзол и предстал перед ней, обнаженный по пояс, поигрывая неправдоподобно мощными мускулами. Кожа у него была гладкая и не слишком смуглая – цвета легкого пива.– Вот это номер, – пробормотала Дженни, смущенно отворачиваясь от завораживающего зрелища, – я хотела спросить, что собой представляет твой номер.– Ты не знала? Я силач. Сегодня у тебя будет возможность и представление посмотреть, и подзаработать – обойдешь публику со шляпой. Часть заработка возьмешь себе. – Мануэль окинул Дженни оценивающим взглядом. – Знаешь, ты самая красивая девчонка-горджио среди тех, что я знал. Будешь трудиться как следует, и я обещаю тебе купить красивое платье.Дженни не могла не поддаться грубому обаянию этого красивого и сильного человека. Он волновал ее как мужчина, и она не умела этого скрыть. Мануэль был достаточно наблюдателен.– Не бойся за свою добродетель, красавица. Звезды выбрали мне в подруги Марту. Наш союз должен принести процветание племени. А со звездами не спорят. – Мануэль привлек Дженни к себе и, согревая ее жарким дыханием, добавил шепотом: – Как бы я хотел, чтобы звезды ошиблись! Но и тогда Роза ни за что не позволила бы мне взять тебя в жены. – Неохотно отстранившись, он потащил ее за собой на шумную ярмарочную площадь.Дженни, спотыкаясь, еле поспевала за ним – туфли оказались на несколько размеров велики.– Что там опять? Снова идти не можешь?– Туфли большие.Дженни в изнеможении опустилась на траву. Мануэль, ругаясь под нос, нарвал травы и набил в носы.– Я пойду вперед, а ты смотри не задерживайся. Единственное, что от тебя требуется, – это выглядеть красиво. Сегодня ты заработаешь свои самые легкие деньги.Дженни смотрела вслед Мануэлю, с удовольствием наблюдая, как он легко бежал, как на ходу стащил пирог с бараниной, воспользовавшись тем, что торговка на мгновение утратила бдительность и наклонилась, чтобы поправить туфлю. Дженни смотрела на него, гадая о том, что заставило ее так внезапно и так ненужно проникнуться чувством к цыгану, который к тому же совершенно ясно дал ей понять, что обещан другой.Весь остаток лета цыганский табор путешествовал по зеленому графству Суррей, ненадолго задерживаясь на ярмарках, которые от деревни к деревне становились все беднее. Постепенно Дженни перестала отличать одно местечко от другого. Все они стали для нее как близнецы. Не раз Дженни подумывала о побеге, но уж слишком много шаталось вокруг всякого сброда. Дженни ничего не рассказывала Розе о своих планах относительно Лондона. Она чувствовала, что у Розы на неё свои виды, и цыганке не понравилось бы, узнай она, что Дженни просто ее использует, коротая время до прибытия в Лондон.Между тем доходы были такими низкими, что, если бы не природная цыганская хитрость, им нечего было бы есть. Дженни, как горджио, была выбрана для исполнения почетной роли в операции с колоритным названием «Отрави свинью». Собственно, название полностью соответствовало выполняемой работе. И жертва была определена – упитанный пятнистый боров, пасшийся возле ручья, огибавшего табор.Дженни совестно было опускаться до мелкого мошенничества, но грозное урчание в животе заставило смириться со своей участью. Притворяясь праздно прогуливающейся, Дженни попросила жену фермера дать ей воды из колодца. Дружески пообщавшись, Дженни на обратном пути задержалась возле борова, чтобы почесать ему за ушком, а на самом деле чтобы скормить бедному животному губку, намоченную в жире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116