Филомена нахмурилась. Затем вопросительно посмотрела на Элизу. И та рассказала ей, чем обернулся их обман. При этом она не упомянула о своей привязанности к похитителю.
– Я была тщеславной и глупой девчонкой, – сказала Филомена. – Я не думала, что по-настоящему полюблю человека, за которого вышла замуж, и что буду беременна от него. Наша жизнь, может быть, не слишком хороша, но это – наша жизнь, основанная на нашей любви, а не на деньгах моего отца. Как видишь, я больше не нуждаюсь в твоих услугах, Элиза. Служанки таверны одеваются сами.
– Мена, я хочу, чтобы ты поехала с нами в Сейлем. Пусть твой отец узнает, что ты жива.
– Я не могу!
– Но ты должна! Ведь все думают, что тебя нет в живых.
– Филомена Монтгомери умерла, – заявила она. – И пусть она упокоится с миром.
– Но для тех, кого обвиняют в ее убийстве, мира не будет!
Филомена в нерешительности закусила губу.
– Я не могу вернуться домой. Моему отцу не захочется знать, кем я стала. Теперь я хорошо понимаю это.
Ему будет стыдно за меня. Но я не откажусь от своего выбора. Не хочу снова оказаться под его пятой.
– Это касается только тебя и твоего отца. – Элиза сжала ее руку. – Но ты должна помочь мне, Филомена. Ты обещала мне свободу, однако я не смогу получить ее, пока не восторжествует справедливость. Ты должна поехать с нами. Должна.
Та Филомена, которую Элиза знала раньше, не стала бы заботиться о прошлых долгах или обязательствах. Но женщина, сидевшая сейчас перед ней, уже явно была не прежней легкомысленной девицей.
– Я должна сначала поговорить с Джонатаном. Мне не хочется, чтобы он подумал, что я намереваюсь просить помощи у отца. Этого никогда не будет. – На лице ее появилось решительное выражение.
И Элиза впервые почувствовала симпатию к этой женщине.
Стоя за штурвалом «Галантного», Жан Люк совершал свое последнее путешествие в Сейлем. Свою каюту он отдал в распоряжение Элизы и Филомены, но женщины чувствовали себя неловко. Они никогда не были подругами и часто соперничали, а сейчас, сделав свой выбор, были вынуждены терпеть друг друга. Филомена, плохо переносившая качку, лежала на койке и стонала, однако еще не пользовалась ведром, которое Элиза поставила рядом с ней. Филомена в большей степени страдала от угрызений совести, чем от морской болезни, – она уже заметила зажившие ссадины на запястьях Элизы и желтоватые отметины на лице, которые остались от перенесенных побоев. Она боялась спросить об этом, но понимала, что спросить придется.
– Он был очень жесток с тобой?
– Кто? – спросила Элиза с искренним недоумением.
– Черная Душа.
– Люк? – Назвав его по имени, Элиза тем самым сняла многие вопросы. – Нет. На самом деле он спас меня от тех, кто оставил эти следы. – Она коснулась своих запястий. – Он очень добрый и порядочный человек. Проблемы с твоим отцом возникли не по его вине. С ним поступили ужасно несправедливо, Филомена. Надеюсь, ты мне поверишь.
Филомена кивнула и вновь заговорила:
– Я рассталась с иллюзиями относительно моего отца. – Она ненадолго задумалась. – А этот пират, кто он для тебя?
– Он не пират, и он много значит для меня. Прежде всего, я обязана ему жизнью, и мне крайне неприятно, когда его оскорбляют.
Щеки Филомены вспыхнули.
– А как же Уильям?
Элиза снова почувствовала угрызения совести, но это был очень слабый укол, не тронувший ее душу.
– Уильям объявил о своей помолвке с другой. Он больше не ждет меня.
– А следовало бы дождаться. – Филомена покачала головой, как бы осуждая брата. – Впрочем, это моя вина. Я должна была сдержать свое слово. Кажется, теперь все потеряно для тебя, Элиза. Я хочу как-то исправить положение.
Элиза молчала. Прошлого не вернешь, как не вернешь ее состояния.
– Ты останешься в Сейлеме?
– Меня ничто не держит там, Мена. Теперь у меня есть новая мечта.
Когда Элиза вышла на залитую солнцем палубу, она поняла: у нее осталась только надежда на Люка.
Осмотревшись, она увидела, что Люк натягивает паруса на реи – словно он не капитан, а простой матрос. Элиза восхищалась его силой и ловкостью и, глядя на него, невольно улыбалась.
Заметив ее, Люк спустился по канату и спрыгнул на палубу.
– Ты вышла сюда в надежде увидеть свой родной порт? – спросил он, пристально глядя на нее.
Она посмотрела ему за спину и тотчас же узнала скалистое сейлемское побережье.
– Я не думала, что мы подошли уже так близко. – Близко к тому, чтобы приобрести или потерять все. Сердце ее сжалось от волнения, и Элиза инстинктивно прижалась к Люку – единственному источнику утешения. Он обнял ее за талию, а она не осмеливалась взглянуть на него, боясь, что он увидит слишком много в ее глазах.
Необходимость каких-то заверений с ее стороны отпала с появлением Шеймуса.
– Скажи ему, что он сошел с ума, моя милая. Он хочет отправиться в лодке прямо к Индийской пристани. Скажи ему, что это безумие. Его схватят в ту же минуту.
– Этого не будет, если мадемуазель Монтгомери расскажет свою историю. Я не могу рисковать, подойдя на «Галантном» слишком близко. Его сразу узнают и захватят или потопят, не задавая вопросов. Это дело касается только меня и Монтгомери. Он не ожидает, что я появлюсь прямо в его логове. Я намерен доставить ему его дочь и получить мои деньги.
– А если он не отдаст их?
– Это к тому же вопрос чести, Шеймус. – Люк посмотрел на Элизу. – Мы должны доказать, что мы не убийцы… Не так ли, Элиза?
Она в смущении отвела глаза. Что, если она посылает его на смерть?
– Я хотела бы высадиться вместе с вами на берег, капитан.
Эта просьба удивила его.
– Зачем? – Он пристально посмотрел на нее. – В этом нет никакой необходимости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82