Американский бизнесмен вел в Мейденхеде переговоры о слиянии компании «Бремли» с крупной калифорнийской фруктово-консервной фирмой – так Ферн и узнала о том, что его лечащий врач ищет медсестру, которая могла бы сопровождать заболевшего бизнесмена домой, в Америку.
Поначалу Ферн планировала вернуться в Англию и подыскать работу медсестры в Лондоне, но новизна ощущений, захвативших ее в Америке, заставила девушку переменить планы, да и длительное пребывание вдали от Англии, считала Ферн, поможет ей оправиться от душевного потрясения и забыть Кена. Тогда Ферн обратилась в соответствующие инстанции за разрешением на работу в Калифорнии и теперь состояла в реестре медицинского персонала, а это означало, что она может работать по вызову как в больницах, так и на дому.
И вот сейчас она стояла у окна в особняке Кингдомов и смотрела во дворик, на залитые солнцем апельсиновые и лимонные деревья, на кружевные беседки и каменные скамьи, утопавшие в благоуханном цветении пунцовых и желтых роз. Она чувствовала, что это место ей понравится, к тому же в здешней атмосфере было что-то, вселявшее в душу надежду.
Вскоре Ферн познакомилась и с остальными членами семьи. Дженифер Кингдом, чью восхитительную игру ей довелось видеть в нескольких утонченных комедиях, коими славится Америка, оказалась беспокойной и темпераментной женщиной тридцати с небольшим лет, пожалуй слишком уж истончившей себя, чтобы считаться по-настоящему красивой, но зато она обладала роскошной волнистой рыжевато-каштановой шевелюрой. В юности Дженифер была замужем за человеком гораздо старше себя, теперь его уже не было в живых, но его дочь от первого брака, Диана, жила вместе с Дженифер. Ферн не могла не попасть под обаяние Дианы, чья энергия била через край, и девушки очень скоро подружились.
Было, впрочем, одно не слишком удобное обстоятельство – Диана оказалась любительницей пофлиртовать, и каждая их поездка в город или на пляж неизменно оканчивалась знакомством с парочкой бронзовотелых красавцев и настойчивыми приглашениями покататься на яхте, погонять на автомобиле или потанцевать. Однако Ферн не хотелось впутываться в очередную историю, и вскоре за ней закрепилась репутация недотроги. Только девятнадцатилетняя Диана все никак не могла смириться с этим.
– Ну почему ты такая равнодушная? – вот и сейчас вопрошала она. – Ты ведь нравишься многим парням, и в общем-то они не такие уж плохие. Вот, например, Кертис Уэйни – ужасно симпатичный, да и богат к тому же, а ты обращаешься с ним как с пустым местом.
Ферн рассмеялась. Она несла поднос в комнату Эдвины и только что отказалась от приглашения Дианы поехать потанцевать в клуб «Матадор» с Кертисом Уэйни и молодым доктором из местной больницы, к которому Диана неровно дышала.
– У тебя же полно подружек, – сказала Ферн. – Вот и попроси кого-нибудь из них составить вам компанию.
– Не получится. – Диана надула губки, взъерошив пальцами коротко подстриженные каштановые волосы. – Кертис хочет ужинать и танцевать только с тобой, а Джеф Лейн слишком робок, чтобы пригласить меня без компании. Они с Кертисом вместе снимали бунгало еще до того, как Кертис разбогател, и до сих пор остались хорошими друзьями, и это, кстати, доказывает, что ты напрасно считаешь Кертиса легкомысленным плейбоем.
– Да пусть он хоть весь будет из золота, – возразила Ферн. – Только мне он не нужен.
– Ну хорошо, хотя бы разочек, хотя бы сегодня вечером ты можешь притвориться? – не унималась Диана. – Ты пойми, для меня это, быть может, единственный шанс получше узнать Джефа… Или ты хочешь, чтобы я понервничала и попала в больницу? Вот уж было бы не смешно!
За три недели, проведенные в особняке Кингдомов, Ферн заметила, что Диана довольно часто предпринимает атаки на симпатичных парней, но сегодня вечером Ферн была свободна от работы, да и клуб «Матадор» был прямо-таки роскошным местом, поэтому она решила не расстраивать Диану отказом.
– Хорошо, – согласилась она. – Я составлю вам компанию, но только ради тебя, Диана, а вовсе не потому, что питаю какой-то, пусть даже малейший, интерес к Кертису Уэйни, к его долларам или яхте.
– Ура-а! – Ликующая Диана, приплясывая, закружила Ферн, едва не опрокинув поднос с обедом для Эдвины – тушеной камбалой и картофельным пюре. – Ты мое золотце! Я прямо сейчас позвоню Кертису! – И, чмокнув Ферн в щеку, она прибавила: – А знаешь, я думала, только в книжках пишут про девушек с нежной, как лепесток, кожей, но у тебя, Ферн, оказывается, как раз такая. Честное слово! Ты очень приятная и милая!
Приятная и милая! Ферн закусила губу. До чего все-таки странно, как нечаянно оброненные кем-то слова могут разбередить старую рану – словно какая-то ностальгическая мелодия или будоражащий память запах. Именно такие слова произнес Кен в их последний вечер. Он назвал ее приятной и милой, но признался, что Роуз Бремли значит для него больше, так как она богатая наследница!
Ферн несла Эдвине обед и представляла, какой шум та сейчас поднимет, – предписанную ей диету Эдвина обычно называла самыми крепкими словечками, а иногда и просто отборными ругательствами. Когда же речь заходила о лекарствах, она бушевала так, что Ферн с трудом удерживалась от искушения опрокинуть на голову своей пациентке стакан с водой. Сегодня обеденное меню должно было вызвать скорее обиду, нежели негодование. Вообще-то Эдвина любила рыбу, но только не тушенную в молоке и не приправленную картофельным пюре. Понятия Эдвины о еде скорее включали такие вещи, как аппетитные кусочки мяса осьминога, лобстера или гигантских креветок, плавающие в сочных глубинах ароматной томатной подливы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59