Напротив, она, похоже, не сомневалась, что он по-прежнему любит Ларейн.
– Тогда спасибо хоть на том, что называете меня по имени. – Они подошли к машине, и Росс помог ей забраться в нее. – Не судите меня строго, Ферн, за то, что я чуть не потерял голову там, в лесу. Вы такая милая и в вас столько сочувствия! Знаете ли, мужчины иногда нуждаются в женском сочувствии.
Сама не зная почему, Ферн вдруг посмотрела на его изуродованный шрамом висок, сердце ее дрогнуло и сжалось, и это ей совсем не понравилось.
Загородный клуб Кэп-Фламинго оказался белокаменным зданием, расположенным на скале, откуда открывался вид на голубые просторы Тихого океана. Имелся здесь и свой пляж, к которому можно было спуститься по выдолбленной в скале лестнице, и теннисные корты, и лужайки для гольфа, и длинная, огибающая все здание терраса с точеными столбиками перил, где в уединенных нишах были устроены каменные скамьи. А воздух был напитан ароматом цветущих кустарников.
Дженифер выбрала клуб местом для вечеринки, с тем чтобы избавить тетю от суеты и волнений, связанных с приготовлениями, и конечно же от шумных гостей. В клубе имелось все – хороший оркестр, прекрасные повара и просторный танцзал.
Дженифер с Россом уехали из дома рано – чтобы встречать в клубе прибывающих гостей – и теперь стояли на пороге зала, пожимая руки входящим, – красивая пара, чье внешнее сходство сегодня вечером особенно бросалось в глаза. На Дженифер было бледно-салатовое платье из органзы и ожерелье из идеально подобранных изумрудов, нанизанных на серебряную нить. Росс, в белом вечернем смокинге и черных брюках, показался Ферн еще выше ростом. Она прибыла на вечер вместе с Дианой, чей отделанный оборками наряд оттенка цветущего миндаля только подчеркивал классическую простоту гиацинтово-синего платья Ферн.
Росс написал свое имя в танцевальных карточках обеих девушек, и, заглянув в свою, Ферн обнаружила, что он записался у нее на четыре танца, в том числе и на заключительный вальс. Ферн закусила губу, недоумевая оттого, что он избрал на последний танец ее, а не Ларейн, которая сегодня выглядела просто обворожительно в переливающемся перламутровом платье. В ушах ее красовались жемчужины, обрамленные рубинами, а ее смоляные, как вороново крыло, волосы были убраны в стиле Клеопатры.
Очень скоро зал наполнился оживленной болтовней, на столе появилась огромная серебряная чаша с пуншем, полированные стенки которой отражали сверкание драгоценных украшений, многочисленные складки и оборки платьев всех расцветок и коралловые улыбки. Оркестр играл безукоризненно, и, кружась в танце с кинопродюсером, приятелем Дженифер, Ферн увидела, как в зал не спеша вошел Кертис Уэйни. «Боже мой!» – мысленно воскликнула Ферн и по тому, как он встал в дверях, внимательно скользя взглядом по лицам присутствующих, поняла, что он ищет ее. Наконец, увидев ее, Кертис заулыбался и, когда танец закончился, в два счета оказался рядом с нею.
– Извини, старик, это моя девушка, – бесцеремонно заявил он продюсеру и, прежде чем Ферн успела запротестовать, увлек ее на террасу. На террасе Кертис оглядел ее всю и рассмеялся. – Ах ты, маленькая бестия! Я тогда целых полчаса искал этот ключ зажигания! Зачем ты это сделала? Или мы живем в Викторианскую эпоху и парень должен быть знаком с девушкой не меньше двух месяцев, чтобы поцеловать ее не то что в губы, а хотя бы в левую бровку?
В его тоне звучала какая-то мальчишеская смесь обаяния и раскаяния, так что Ферн не могла удержаться от улыбки.
– Ну а ты конечно же думал, что все девушки уже после двух часов знакомства хотят, чтобы их поцеловали? – Ферн повернулась, чтобы возвратиться в зал, но Кертис преградил ей путь.
– Пожалуйста, Ферн, дружи со мной, и я буду вести себя хорошо, – сказал он. – Понимаешь, у меня есть деньги, а такие парни, как я, привыкают к тому, что девушкам нужны от них только подарки да возможность весело провести время. Вот парни и считают, что девушек больше интересует их банковский счет, а не они сами. Но, честное слово, я совсем не хотел напугать тебя! Когда я немного поостыл, я искал тебя и очень беспокоился, а потом догадался, что кто-то подвез тебя до дому. – Улыбаясь, он заглянул ей в глаза. – Ты получила мои цветы и записку с извинениями?
Она кивнула, внезапно почувствовав к нему жалость: и вправду, человек «не отягощенный» деньгами хотя бы знает, что девушек интересует только он сам. Поэтому Ферн не стала возражать, когда Кертис снял у нее с запястья танцевальную карточку и записал свое имя напротив единственного оставшегося свободным танца. Это был не парный танец, а ча-ча-ча, и Кертис состроил жалобную гримасу.
– Я хотел приехать пораньше и записаться к тебе не на один танец, но, к сожалению, застрял в «пробке». – Вдруг он заметил имя Росса напротив заключительного вальса, и брови его хмуро сдвинулись. – Ах вот оно что! Значит, наш блудный братец воспользовался положением и заграбастал себе последний вальс с самой хорошенькой девушкой! – сердито воскликнул он.
Кертис наблюдал за Ферн, пока та прикрепляла карточку обратно к запястью, потом спросил:
– Тебе он нравится, Ферн?
– Мне нравятся все Кингдомы, – ответила она. – Это замечательная семья.
– Но тебе, наверное, известно, что Росс когда-то был помолвлен с Ларейн?
– Конечно.
– У нас народ все гадает, женится он на ней или нет. А ты что скажешь? Все-таки ты живешь у Кингдомов, так, может, тебе известно, куда ветер дует?
– Знаешь, Кертис, я всего лишь сиделка мисс Кингдом, и члены семьи не посвящают меня в свои частные дела.
– Да нет же, милая, ты ведь прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59