Ему не очень-то хотелось вдаваться в подробности, но если он не ответит, она просто пойдет за ним. С нее станется.
— Я собираюсь сделать то, что мужчина обычно сам старается не делать.
— А если это сделаю я, тебе будет легче?
— Не уверен, что ты готова, — проворчал он.
— Я могу попробовать.
Ее горячая ладошка легла ему на спину, и, вздрогнув, он медленно обернулся. Несмотря на темноту, он разглядел, что на ней только рубашка. Ему стало еще хуже.
— Тебе придется прикоснуться ко мне. Ты готова?
— Думаю, да, — прошептала Виолетта.
Не в силах больше терпеть, Грегори взял ее руку и положил на свой вздыбившийся член. Он подумал, что Виолетта испуганно отдернет пальцы. Но девушка преодолела свой страх. Она взяла символ его мужественности в руку, и ладонь заскользила снизу вверх. Грегори едва сдерживался.
— Ты такой большой… но гладкий… и горячий. — Она исследовала его, а Грегори терпел сладкую пытку, с трудом сдерживая стон.
— Что я должна делать? — спросила наконец она.
Он молча показал. Она быстро уловила ритм, и вскоре он уже задыхался, чувствуя приближающийся пик наслаждения. Грегори протянул руку и коснулся ее груди, лаская соски и чувствуя, как они твердеют от его прикосновений. Он поцеловал нежную шейку и прижался к ее горячей коже, не в силах сдержать стон. Закрыв глаза, он представил себе, что вошел в ее соблазнительное тело. Этого оказалось достаточно, чтобы вызвать извержение.
Сила, с какой это произошло, была неожиданной даже для него. Грегори пошатнулся. Сзади оказался ствол дерева, и он привалился к нему, содрогаясь от пароксизмов страсти, пока его семя извергалось на землю. Встревоженный голос Виолетты привел его в чувство:
— Я сделала тебе больно?
Глубоко вдохнув; он торопливо застегнул бриджи и повернулся к ней.
— Нет, все в порядке. Ты доставила мне такое же удовольствие, как недавно испытала сама.
Он притянул ее к себе и ласково поцеловал.
— Я так рада, — прошептала она. — Мне понравилось… понравилось делать тебе приятно.
«Если так пойдет дальше, то через несколько минут все повторится», — с тревогой подумал Грегори и торопливо развернул Виолетту в сторону импровизированной палатки. Они легли рядом, и Виолетта провалилась в сон, едва ее голова коснулась земли. Грегори прислушивался к ее дыханию и любовался ею, хотя темнота позволяла ему видеть лишь очертания ее лица. Виолетта удовлетворенно вздохнула во сне, и он улыбнулся.
Грегори обнял ее и уже засыпал, когда ему в голову пришла мысль, которая чуть было не испортила его благостное настроение. Виолетта так уютно и удобно лежала в его объятиях, словно именно там и было ее место — сейчас, в прошлом и всегда. Эта мысль напугала его. Не важно, что он испытывает сейчас, убеждал себя Грегори. Он должен помнить, что она всего лишь часть сделки, очередная возможность подняться на ступеньку выше. Одна из многих женщин. Он должен помнить об этом постоянно — или забыть и постараться стать тем мужчиной, который будет ее достоин.
Глава 18
На следующее утро их отношения уже не были столь безмятежными. Грегори попытался воззвать к ее здравому смыслу, но с этим у Виолетты всегда были проблемы. А ведь теперь он думал не о своей безопасности и выгоде, а о ее судьбе.
— Твой план попросту невыполним! Да то, что тебя до сих пор не убили и не поймали, — это просто чудо!
— Все пошло не совсем так, как я планировала, — признала она. — Я могла бы просто поехать в Канзас и забрать братьев и сестру, но мне так хотелось отомстить негодяю.
— Я думал, ты осознала, что месть не такое уж сладкое чувство.
Она с негодованием уставилась на него:
— Ах, вот как! Значит, по-твоему, я должна простить отца? Он продал меня, словно я была вещью. Он бил — а может, и убил — мою мать! Он бил всех детей, когда бывал пьян. И кстати, я не помню его трезвым.
— Это плохо. Это очень плохо, — согласно кивнул Грегори. — Но жажда мести заставляет тебя постоянно рисковать жизнью — и не только своей. Как, интересно, ты спасешь братьев и сестру, если тебя убьют или посадят в тюрьму? А кроме того, нравится тебе или нет, он все же твой отец, и я бы предпочел, чтобы он умер своей смертью… С людьми, подобными ему, это, как правило, случается довольно быстро.
— Не напоминай мне, что я его плоть и кровь… Я ведь никогда не называла тебе свою настоящую фамилию?
— Я думал, твоя фамилия Мэллори.
Грегори знал, что у Майлза в Бостоне есть сестра, которая после замужества стала носить фамилию Мэллори, но Виолетта ведь призналась, что она не родственница Майлзу. Он просто забыл об этом.
— Моя фамилия Далтон, — пробурчала она.
— Далтоны… Те самые?
— Да.
— А я-то думал, что у тебя нет родословной!
Виолетта поднялась и, сунув одеяла ему в руки, с восхищением заявила:
— Хоть твои руки и рот иногда бывают выше всяких похвал, в остальном ты порядочная свинья, мистер Грегори Клайн!
И повернулась к нему спиной. Но Грегори не хотел вот так заканчивать их разговор.
— Так я все же не понял, как ты будешь спасать семью, если тебя повесят или пристрелят во время Ограбления?
— Если мне удастся отправить его в тюрьму, это избавит детей не только от нашего отца, но и от преследований остальных милых родственничков. Он, не колеблясь, продал меня и обрек на жизнь в аду. Я отплачу ему той же монетой, не задумываясь ни на секунду и не испытывая ни малейшей жалости. Пусть он тоже получит свою долю страданий.
Девушка пошла к лошади. Но Грегори не сдавался:
— Гораздо разумнее было бы позволить Майлзу использовать свои деньги и влияние…
— Это моя семья! — вскричала Виолетта сердито. — Я два с половиной года пыталась выяснить, живы ли они вообще!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79