«Кажется, мы подошли к чему-то интересному», — подумал Грегори.
— Дай я догадаюсь. Вы поссорились из-за твоего кавалера?
— Можно и так сказать. — Виолетта невесело улыбнулась.
Грегори жил в обществе, где всегда повторялась одна и та же история.
— Твой отец хотел, чтобы ты вышла замуж за человека, который тебе не нравился. А ты взбунтовалась и сбежала.
— Да, я сбежала. — Виолетта встала и направилась к реке, чтобы вымыть посуду.
Подхватив свою тарелку, Грегори пошел следом.
— Значит, у Майлза история повторилась. Он не одобрил твой выбор, и ты опять ударилась в бега.
Они разбили лагерь у реки, и оба предвкушали вечернее купание. А пока Виолетта занялась посудой.
— Если бы я хотела довести Майлза до удара, то выбрала бы в качестве возлюбленного тебя.
— Еще не поздно. — Грегори с готовностью принял вызов. — Давай я отвезу тебя домой, и ты сможешь расстроить его до слез.
Виолетта улыбнулась, но вдруг снова стала серьезной.
— И ты женишься на мне после всего, что я сделала? — Грегори оценивающе смотрел на Виолетту. Ее глаза были синее неба над их головами. Светлые волосы шелковистыми волнами падали на плечи. Заходящее солнце золотило ее локоны.
Он не удержался от соблазна, протянул руку и коснулся ее волос.
— Что бы ты ни сделала, мы были вместе, помнишь? — негромко спросил он.
— А ты помнишь, что все, что мы делали вместе, я делала ради другого мужчины?
— Но не вчера ночью. Тогда были только ты и я. — Вспыхнув, она отстранилась.
— Если я помню правильно, ты пытался кое-чего добиться…
Грегори всегда считал честность скорее недостатком, чем достоинством, но сейчас он ответил совершенно искренне:
— Ты ведь знаешь, что я хочу тебя, Виолетта. Я никогда прежде так страстно не желал женщину.
Виолетта прекрасно знала, что то, чего так страстно желает Грегори, в действительности просто не существует. Он хочет жениться на порядочной девушке из хорошей семьи, которая по молодости и глупости влюбилась в человека не своего круга. Этот брак открыл бы ему дорогу в свет и в компанию Майлза. Но она не была той, на ком он собирался жениться. Такую, как она, Грегори не захочет… а если и захочет, то ненадолго.
— Твое желание аморально, — нахмурилась Виолетта, с удивлением ощущая жар, который поднимался внутри ее тела в ответ на его слова.
— Мои намерения вполне достойны джентльмена, — пожал он плечами.
«Надо прекратить этот разговор, пока он опять не поцеловал меня, — подумала Виолетта. — Пока я не позволила ему поцеловать меня».
— Сколько я тебя знаю, ты ни разу не вел себя как подобает джентльмену.
Удар достиг цели. Клайн нахмурился и отступил. Взъерошив волосы, он сердито произнес:
— Позволь узнать, с кем ты меня сравниваешь? С бандитом? С человеком, который втянул тебя бог знает в какую авантюру и уверен, что ради него ты будешь грабить банки и рисковать жизнью?
— Я никогда не говорила, что он чего-то хочет от меня… Я делаю то, что подсказывает мне сердце. То, что я считаю своим долгом.
— Я не могу понять, что тобой движет, — растерянно развел руками Грегори.
— И не поймешь. — Виолетта собрала посуду и пошла к стоянке.
Она была уверена, что Грегори много чего знает о вымогательстве и деньгах, а также о том, как отплатить обидчику… или не платить вовсе — что окажется выгоднее.
Но что он может знать о стыде, унижении, чувстве беспомощности? Он никогда не поймет, как жажда мести может выжечь душу, изгнав из сердца добро и любовь.
Виолетта предполагала, что ее братья уже стали членами какой-нибудь банды, а сестру отец вполне мог продать ради очередного ящика виски.
«Мы принадлежим к разным мирам, — думала Виолетта, глядя на Грегори. — Единственное, что нас объединяет, — это Майлз Трафтен».
— Ты можешь сказать, где мы находимся? — спросила она.
— Думаю, в нескольких днях пути от Индепенденса, — буркнул Клайн.
Посуда с грохотом посыпалась на землю из ослабевших пальцев Виолетты. Индепенденс? Это ведь там живет дьявол! Она тоже жила там, запертая в одной из клетушек грязного борделя. Ей стало нехорошо. Конечно, она знала, что рано или поздно достигнет этого места, но почему-то не хотела думать, что это случится так скоро.
Разум подсказывал, что месть надо отложить до того момента, когда она устроит судьбу братьев и сестры. Но ярость заглушила голос разума.
— Виолетта, что с тобой? — Грегори стоял рядом, с недоумением взирая на посуду у ее ног.
— Рука… иногда болит, — прошептала она.
— Дай я посмотрю. Возможно, в рану попала грязь и началось воспаление.
Но она уже пришла в себя и принялась собирать посуду.
— Все нормально, я смотрела.
Он помог ей собрать тарелки, потом спросил, не хочет ли она искупаться первой.
— Нет, иди сначала ты.
Она должна побыть в одиночестве, чтобы привести в порядок свои мысли. Здравый смысл подсказывал, что сейчас надо держаться подальше от Индепенденса, но чувства протестовали. Откладывать месть, когда она так близко!
Если бы не Лайла, Виолетта так и пребывала бы в уверенности, что сама виновата в случившемся с ней, что заслужила тот ад, в котором жила. Но теперь она твердо знала: в этом не было ее вины. Она была всего лишь девчонкой, которая мало что знала о жизни и даже предположить не могла, что на свете существуют чудовища похуже, чем ее отец.
Прошло шесть лет, и теперь она не была уже испуганной и забитой девочкой. Она стала женщиной, и душу ее сжигала ненависть. Раны, нанесенные ей, не заживали. Сначала Виолетта надеялась, что сможет убежать и спрятаться от своего прошлого, от воспоминаний и начать жизнь заново. Потом она поняла, что напрасно обманывала себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79