Я имею в виду, может, они всего-навсего друзья.Она с надеждой посмотрела на Джои. Тот пожал плечами и сказал:– Откуда мне знать?– Как ты думаешь, остались бы они вдвоем хотя бы до полуночи, будь у них серьезные отношения? Ну… я хочу сказать… если бы в канун Нового года ты был с Сэнди, чем бы вы занимались?Он покраснел и ответил:– Господи, оставь ты бедного парня в покое!– Джои, послушай… – Она взволнованно взяла его за руку. – Ты мой брат. Все это очень важно. Если она встречается с Крисом и это у них серьезно, мне кажется, нам стоит поговорить об этом с тетей Сильвией или еще с кем-нибудь.– Зачем?– Чтобы тетя Сильвия немножко образумила маму.– Но зачем?– Как ты не понимаешь, она же на пятнадцать лет старше него, черт возьми!– Ну и что из того?– Как это что? Неужели ты можешь так валяться здесь и спокойно заявлять: «Ну и что?» Ты что, хочешь, чтобы она выставила себя на посмешище?Джои, наконец проснувшись окончательно, внимательно посмотрел на сестру.– Что-то я ничего не понимаю.Вне себя от ярости, Дженис схватилась за голову. Нет, Джои еще дитя. И напрасно пыталась она полунамеками вывести его на разговор по существу. Но не заниматься же ей его сексуальным просвещением! Да еще на примере отношений матери с Крисом. Неэтично все-таки. То, что на языке Джои называлось «встречаются», для Дженис означало «спать вместе».Как бы то ни было, ни она, ни Джои ничего не знали наверняка.– Ты только послушай, – увещевала она брата. – Ведь ты сейчас больше времени проводишь с ней, чем я. Будь повнимательней, ладно? – Она сделала паузу, но Джои смотрел на нее все так же безучастно. – Если она будет подолгу задерживаться или… или… ну, знаешь… если ты что-то заподозришь, сразу же звони мне.Джои еще не успел и рта раскрыть, как Дженис почувствовала на себе чей-то взгляд. Опустив глаза, она увидела, что Денни Уитман не спит и внимательно прислушивается к их разговору.Она спрыгнула с кровати.– Поспите еще, мальчики. Извините, что разбудила вас.
Когда Ли встала, Дженис поймала себя на том, что с волнением присматривается к ней. Но мать как ни в чем не бывало вышла из ванной, благоухая ароматом зубной пасты, и, как обычно, включила кофеварку.– Доброе утро, дорогая, – сказала Ли. – Хорошо провела ночь?– Все о'кей. А у тебя?– О, я повеселилась от души, пока не попыталась изобразить фигуру под названием «плетка». Мне чуть не вырвали руки.– «Плетка»?– Это движение в танце кантри. Кристофер попытался обучить меня, но у меня так гнусно все получилось, что пришлось отказаться от этой затеи.Дженис следила, как мать ходит по кухне, открывает ящики и шкафчики, достает хлеб, режет его, отправляет в тостер, вытаскивает из холодильника плавленый сыр и ветчину, пакет апельсинового сока, встряхивает, прежде чем поставить на стол, – в общем, делает то же, что и все матери по утрам. Так что же пыталась она, Дженис, разглядеть в поведении матери? Неужели она и в самом деле думала, что, если у Ли роман с Кристофером, это будет заметно? Что сегодня утром она непременно будет другой? Мысль эта лишь на мгновение посетила ее. Дженис не могла представить себе мать в роли сексуальной партнерши мужчины, которого она, Дженис, пыталась завлечь в свои сети. Тем не менее мысль эта угнездилась в подсознании, и Дженис испытывала какую-то неловкость. Она никогда не задумывалась о том, что матери тоже подвластны сексуальным влечениям. Конечно, они занимаются этим с отцами, что ж, пожалуйста. Но с другими мужчинами – нет, даже думать об этом невозможно.– Мам?Ли налила в стакан сок и взглянула на Дженис, все еще держа в руках картонный пакет, из которого на стол падали оранжевые капли. Дженис опиралась на буфетную стойку, перебирая голыми ступнями о резиновый коврик, лежавший на полу. Что у тебя с Крисом? Этот не прозвучавший вопрос сквозил в сердитом взгляде Дженис, в ее надменной позе, в поджатых губах. Ли инстинктивно угадала, о чем думает дочь, но решила, что, если уж ей так хочется, пусть спросит. Ли вовсе не собиралась первой заводить этот разговор, она боялась обидеть Дженис. Да и, кроме всего прочего, их отношения с Кристофером были еще слишком хрупкими, неопределенными, чтобы выносить их на семейный совет.– Да, дорогая, слушаю тебя.Вопрос так и не был задан, а Ли тем временем налила второй стакан сока. Когда она протянула его Дженис, зазвонил телефон.Трубку схватила Дженис.– Алло? – После паузы Дженис через плечо протянула трубку матери. – Это тебя.Ли поставила стакан с соком, подошла к телефону и сказала в трубку:– С Новым годом.– Тебя тоже с Новым годом, – прозвучал на другом конце провода голос Кристофера, счастливый и веселый.– Привет, Кристофер. Ты жив после вчерашнего? Я тебе не вывихнула руки?– Все целы.– Спасибо, мне все очень понравилось, но после танцев на высоких каблуках ужасно болят икры.– Может, они болят после чего-то другого?Она рассмеялась, и он сказал:– Я люблю тебя.Ради Дженис ей пришлось изобразить некоторое разочарование:– Неужели? Бог ты мой, вот уж никогда бы не поверила.– Можно мне заскочить к вам сегодня? Я привезу «ло мейн».– А ты думаешь, китайские ресторанчики будут открыты?– Если нет, ограничимся тостами и посмотрим футбол по телевизору.– Отлично. Дай-ка я посчитаю, сколько у нас тут ртов.Она отняла от уха трубку и сказала, обращаясь к Дженис:– Кристофер хочет привезти что-нибудь из китайской кухни. На тебя рассчитывать?Так и не повернувшись лицом к матери, Дженис бросила короткое «конечно» и вышла из кухни, оставив свой сок нетронутым.
Все время, пока Кристофер оставался в их доме, Дженис следила за ними, как кошка, но, если даже что-то между ними и было, они не единым жестом себя не выдали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128