Сильные руки вновь обнимали ее, возвращая обратно на колени. Так долго длилась прелюдия, что теперь они с облегчением и беспредельной радостью окунулись друг в друга, выплеснули томившиеся чувства, пренебрегая всеми условностями. Она совершенно забыла о том, как он молод, сейчас это было не важно. Он забыл о том, что она немолода, поскольку для него возраст никогда не имел значения. В этом поцелуе они были просто мужчиной и женщиной, свободными и раскованными.Неохотно они разомкнули объятия.Губы их расстались, но глаза отказывались расстаться. Она все сидела у него на коленях, тяжело дыша, глядя на него с некоторым удивлением, а его руки все еще сжимали ее бедра, обтянутые голубыми джинсами.– Может прийти Джои, – прошептала она и медленно встала с его коленей. Правой рукой он все еще придерживал ее, пока она не попятилась и не вернулась наконец на свое место.Они уставились на куски пирога, которые уже плавали в растаявшем мороженом. Она подняла ложку и задумчиво смотрела, как капает с ее кончика белая густая жидкость.Потом подняла взгляд на него.– Знаешь, сколько лет прошло с тех пор, как я в последний раз этим занималась?– Нет, но хотел бы.– Девять лет.– Вы шутите? Этого не может быть, это противоестественно.Она пожала плечами.– Вы никого не целовали с тех пор, как умер ваш муж?– Было несколько раз, через год или около того после его смерти. Но никогда не было так, как сейчас. Всегда, целуясь с кем-то, я словно проверяла себя, способна ли еще на это, но потом почему-то хотелось поскорее добраться домой и почистить зубы.– А что вы чувствуете сейчас?– Что чувствую?.. Немного напугана. Слегка удивлена. Но о том, чтобы почистить зубы… смешно.Он улыбнулся, но улыбка тут же погасла. Он подумал, насколько серьезно было то, что сейчас произошло между ними. О том, что оба уже хотели большего. О том, что все это только начало. Они сидели в звенящей тишине и пустоте, забыв о еде, и лишь молча глядели друг на друга.Наконец Кристофер отодвинулся от стола и сказал:– Я думаю, мне лучше уйти.Голос его был чужим, взволнованным. Он поднялся, сунул руки в рукава своей куртки и застегнул молнию. Вытащил перчатки, но держал их в руках, не надевая.Она сидела на краешке стула, подавшись вперед, положив руки на обтянутые голубыми джинсами бедра, глядя на него снизу вверх.– Спасибо за пирог, – сказал он. – Жаль, что не доел.Он посмотрел на перчатки, потом опять на нее.– Хотя, по правде говоря, не очень-то и жаль, – добавил он.Она робко улыбнулась и встала проводить его. Уже в дверях он обернулся.– Может, мы еще как-нибудь встретимся?.. – Пауза затянулась. – Но у нас с вами так не совпадают свободные часы…– Давай подождем и посмотрим, – сказала она. – У меня будут очень напряженные дни в магазине. Нам даже придется работать по вечерам до самого Рождества. Мы хотели взять еще пару человек на временную работу, но все равно сейчас мне трудно сказать, буду ли я свободна и когда.– Конечно, – согласился он, понимая, что в такой ситуации нужна деликатность и не стоит торопить события. – Что ж, – сказал он, открывая дверь. – Я позвоню.– Да, пожалуйста.Запоздалая предосторожность заставила их воздержаться от прощального поцелуя. Но он был и ни к чему: то, что произошло там, на кухне, было неизмеримо глубже и значимее, и на фоне этого поцелуй в дверях выглядел бы жалким и трусливым. Глава 11 Молчание давалось Ли Рестон с трудом. Происшедшее не просто удивило, оно повергло ее в шок. Ей отчаянно хотелось поделиться с кем-нибудь своей тайной. Но довериться было некому. Она мысленно перебрала всех близких ей людей. Сильвия? Сильвия, при всей ее доброте и отзывчивости, была неисправимой ханжой. Она никогда не позволяла себе обсуждать с кем-нибудь темы, так или иначе связанные с сексом. Они с Барри на людях держались друг с другом настолько официально, что Ли часто задавалась вопросом, чем же они занимаются в своей спальне.Мама? Но о ней даже и речи быть не могло. Пристойность была жизненным девизом Пег Хилльер, и рассказать ей о том, что ее дочь, оседлав на кухонном стуле мужчину на пятнадцать лет моложе нее, осыпала его поцелуями… да за это можно было угодить в угол.Дженис? О Боже. То, что она сотворила, – и это после признаний Дженис в своих чувствах к Кристоферу – было недостойно, гадко. Стоило лишь подумать о Дженис, как на душе становилось мерзко и она чувствовала себя дешевой потаскухой. Что же она за мать?Женщины, которые работали вместе с ней? Но ей всегда казалось, что со своими служащими надо держать дистанцию. Иначе трудно сохранить лидерство. Если бы только Джои был постарше! К сожалению, он был в таком возрасте, когда событием считалось одно лишь прикосновение к лифчику девочки. Пройдет еще немало лет, прежде чем она сможет говорить с Джои на такие темы.Ллойд? Она уже было склонилась к тому, чтобы довериться Ллойду, думая, что именно он поможет ей разобраться в этой непростой ситуации, но потом вдруг решила, что неловко обсуждать это с отцом своего мужа.По иронии судьбы, единственным человеком, с которым она могла бы поделиться столь интимным, был Кристофер, но именно сейчас, как ей казалось, разумнее держаться от него подальше. Она вдруг поняла, что он был прав, когда сказал в тот вечер: это противоестественно, когда столько лет женщина не целовала мужчину. Сейчас, когда она наконец разговелась, аппетит взыграл с новой силой.Она стала рассеянной на работе. На следующий день после свидания с Кристофером они с Сильвией обсуждали цену на красные гвоздики, которая в праздничные дни обычно взлетала в несколько раз. Сильвия сокрушалась, что они не заказали побольше гвоздик месяц назад, когда еще можно было получить хорошие скидки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128