Мать позвонила ей домой на следующий же день, явно обеспокоенная сообщением Сильвии о том, что в поведении Ли начинают проявляться опасные симптомы отчуждения от семьи.– Ли, мы с папой тут подумали – не хотите ли вы с Джои заехать к нам пообедать как-нибудь вечерком на неделе?– Нет, извини, мама, мы не приедем.Пег была ошеломлена не меньше Сильвии.– Но…– Мама, ты меня отвлекла от важного дела. Я не могу сейчас разговаривать.– Хорошо. Что ж… позвони как-нибудь.Ли не ответила. Ей доставило колоссальное удовольствие опробовать свою новую тактику в разговоре с матерью.Само собой разумеется, позвонила и Дженис. Теперь уже было очевидно, что телефонные провода, связывавшие этих трех заговорщиц, накалились до предела.– Привет, мам, – сказала Дженис.– Привет, Дженис, – холодно ответила Ли.– Как ты себя чувствуешь?– Одиноко, – прозвучал ответ. «Три – ноль в Мою пользу», – думала про себя Ли, пока Дженис замешкалась, не зная, как продолжить разговор.– Мам, звонила бабушка, она сказала, ты подумываешь о том, чтобы порвать с тетей Сильвией. Ты не можешь этого сделать.– Почему?– Потому что… потому что ваш бизнес так процветает и тебе нравится то, чем ты занимаешься.– Знаешь, Дженис, я просто привыкла к этому. Но в любом случае все это теперь не имеет особого значения.– Но ты стала таким профессионалом.– В последнее время и это не приносит удовлетворения.– Если бы я приехала домой в эти выходные, мы могли бы поговорить об этом?– Нет. Это решение я хочу принять сама. И к тому же в этот уик-энд я занята. В субботу я работаю, а в воскресенье, после молебна, будет кондитерская ярмарка. После обеда мы с Донной Клементе собирались пойти на концерт.На этот раз ей удалось поразить Дженис, которая рассчитывала услышать от матери умоляющую просьбу приехать домой и наконец помириться.Ли вдруг осознала, что не хочет мира. Злость взяла верх и пробудила в ней азарт и жизнестойкость, которых ей так не хватало с самого начала конфликта. Когда Дженис повесила трубку, Ли отчетливо представила, как дочь ее, опешив от изумления, застыла с трубкой в руке, беспомощным взглядом уставившись на стену, словно видела там, как расходятся их с матерью пути.Но гнев, который она обрушила на самых дорогих ей людей, поколебал и ее душевное равновесие.Она стала грубой и резкой на работе.Часто плакала.Срывала свою злость на Джои, который вовсе не заслуживал этого.Как-то вечером, после ужина, он зашел в ванную и застал ее ползающей на четвереньках вокруг унитаза с тряпкой в руках. Джои был виден лишь ее зад, так что он не мог сказать наверняка, плачет ли она.– Что ты делаешь, мам? – простодушно спросил он.– Что за глупый вопрос! – взорвалась она. – Неужели не видишь, что я делаю? Драю стульчак, который ты умудряешься описать всякий раз, как ходишь в сортир! Почему мальчишки не могут попасть своей струей в такую большую дырку? Ума не приложу! И женщины обязаны потом убирать за ними! Отойди! Ты мне мешаешь!Она отползла назад, уперевшись в его щиколотки, и он поспешил отойти в сторону.– Я вымою сам, если хочешь, – сказал он, обидевшись на ее резкий выпад.– О да, конечно, теперь ты готов. После того как я уже это сделала! Посторонись-ка лучше!Он ретировался в свою комнату и заперся там. Уже потом, засыпая поздно вечером, он слышал, как тяжело и надрывно плакала мать – так же, как и в ту ночь, когда порвала с Кристофером.
На следующий день раздался телефонный звонок на работе. Ответила Сильвия.– Это Ллойд, – сказала она сестре, положив трубку на прилавок.Ли вытерла руки о пиджак и почувствовала, как надежда закрадывается в ее израненную душу. Ллойду всегда удавалось поднять ей настроение, вселить уверенность в своих силах. А она так давно не говорила с ним и не виделась. Когда она взяла трубку, лицо ее, как и голос, выдавали искреннюю радость.– Ллойд?– Здравствуй, милая.– О, как это замечательно – вновь услышать тебя.– Как сегодня идут дела в твоем магазине?– Я вся в нарциссах и в ивовых прутьях. Похоже, скоро весна?– Должно быть, поскольку я как раз подхватил весеннюю простуду. Сейчас я уже подаю признаки жизни и вот подумал, не согласишься ли ты развлечь старого холостяка, отужинав с ним где-нибудь.– Сегодня?– Хотелось бы. На этой неделе я пару раз поел в диетическом ресторане для пожилой клиентуры, и меня до сих пор тошнит. Как ты смотришь на то, чтобы отведать жирных сочных бифштексов в «Виньярде»?– О, Ллойд, это было бы так здорово.– Тогда я заеду за тобой в семь.– Я буду готова.Повесив трубку, Ли обратила внимание, что Сильвия с интересом наблюдает за ней, но так и не удовлетворила ее любопытства.
В «Виньярде» Ллойд заказал графин красного вина. Когда официантка наполнила бокалы и отошла от столика, он сделал глоток вина и сказал:– Что ж, я перейду сразу к делу, Ли. – От его деловитого тона ей стало не по себе, она почувствовала, как свинцом наливается ее тело. – Речь пойдет о Кристофере Лаллеке.– О, папа, и ты тоже…– Нет-нет, я совсем не о том, – с неожиданным восторгом сказал он. – Я вовсе не принимаю сторону тех глупцов, которые считают себя вправе диктовать тебе, как жить.– Ты не с ними? – изумилась она.– Ни в коем случае. Я пригласил тебя сюда, чтобы немного образумить, но не в том смысле, как это понимают они. Итак: откуда вдруг такие заявления, что ты не собираешься больше видеться с Кристофером?– Тебе, должно быть, позвонил Джои.– Он мне звонит регулярно, между прочим. И рассказывает, как трудно стало жить с тобой в последнее время, как ты рыдаешь ночи напролет. А совсем недавно он рассказал мне о вашем долгом разговоре в картинной галерее. Кстати, после того дня, что вы провели вместе, он считает тебя самой выдающейся в мире мамой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128