Пересекая цветущий луг, Ронуин тихо спросила:— Сколько времени мы пробудем в пути, господин мой?— Завтра к полудню доберемся до места.Она хотела предложить добыть дичи к ужину, когда вспомнила, что с ней нет лука. Ронуин тихо выругалась, и принц усмехнулся.— Тебе не пристало произносить такие слова, дочь моя.Леди не сквернословят, и, боюсь, тетка наставит тебе синяков, если услышит что-то подобное.— Ей лучше не поднимать на меня руку, — мрачно предупредила Ронуин. — Я не животное и никому не позволю меня бить.— Неужели Морган не наказывал тебя за непослушание? — удивился отец.— Он считал, что не имеет права плохо обращаться с твоими детьми. Кроме того, у него были другие способы настоять на своем. Он просто запрещал мне садиться на лошадь или отнимал лук. А Глинн редко проказничал. Достаточно строгого взгляда, чтобы он заплакал. Мой брат — тихий мальчик. Участь солдата не для него, но он обладает другими способностями и найдет свое место в этом мире.Принц ничего не ответил. Человек он был неглупый и понимал, что имела в виду дочь. Кроме того, она права — он породил то ли священника, то ли барда. Как только определится, любит ли парень женщин, все будет решено. Но ему не слишком хочется иметь еще одного священника в семье. Довольно с него и сестры-аббатисы.Ап-Граффид хмуро усмехнулся. Вот удивится Гуинллиан, узнав о его детях! Она всегда требовала, чтобы он женился и завел наследников, а он неизменно отвечал, что не сделает этого, пока Уэльс не получит независимость. Что ж, это чистая правда. Вала была готова ждать, никогда не ныла, не жаловалась. В отличие от многих жен. Но вскоре ему понадобится знатная невеста из могущественного рода, чтобы помочь сохранить отвоеванное.Ллуэлин искоса взглянул на дочь. Свою истинную дочь, унаследовавшую его характер. К счастью, он всегда являлся вовремя. Сначала спас детей от смерти, сейчас как раз подоспел, чтобы помешать Ронуин окончательно превратиться в солдата. Гуинллиан предстоит немало потрудиться. Девушка крайне невежественна и груба. Придется сделать дорогой подарок аббатству за превращение дерзкой негодницы в нежный цветок и краснеющую невесту Эдварда де Боло, но кто, кроме Гуинллиан, способен этого добиться?Они остановились, только когда солнце скрылось на западе. Развели костер, разбили лагерь и поджарили кроликов, пойманных днем. Лошадей напоили из ручья и, стреножив, пустили пастись. Потом путники поужинали сами и улеглись у огня. Ронуин впервые спала под открытым небом и поэтому была немного взволнована и испугана. Ночные шорохи казались ей куда более громкими и таинственными. Все же ей удалось немного вздремнуть, прежде чем принц разбудил своих людей. Было еще совсем темно, когда они оседлали коней. Ронуин поежилась от промозглой сырости.Позавтракать они не успели, но ап-Граффид на скаку вручил дочери овсяную лепешку, жесткую и безвкусную. Девушка сжевала ее, и урчание пустого желудка унялось. Ей так не хватало горячей овсянки Гвилима!Они ехали до полудня, снова передохнули, напоили лошадей и отправились в дорогу. Вокруг расстилались прекрасные пустынные места. Ни ферм, ни замков.Уже на закате они перевалили через гору и оказались в зеленой лощине, на краю которой раскинулись каменные строения, казавшиеся мрачноватыми и суровыми в неярком сумеречном свете. Услышав странные звуки, Ронуин обернулась к отцу:— Что это такое, господин мой?— Звон церковного колокола. Неужели не знаешь? — удивился ее невежеству отец.— Я даже не понимаю, что такое церковь, господин мой.Ап-Граффид невольно усмехнулся. Да, Гуинллиан придется нелегко. В детстве старшая сестра всегда стремилась командовать братом. Ничего, теперь дочь достойно отомстит за отца. Он готов поспорить, что такой подопечной сестрица сроду не видывала. Жаль, он не сможет стать свидетелем бесчисленных стычек в этом поединке характеров. Только сейчас ему пришло в голову, насколько похожи Ронуин и Гуинллиан. Смех да и только!— Что вас так развеселило, господин мой? — осведомилась Ронуин.— Да так, ничего особенного, — отмахнулся он. — Смотри, это и есть Аббатство милосердия.— Интересно, что меня там ждет? — вздохнула Ронуин.— Возможно, ничего хорошего, — честно ответил ей отец. — Тебе многому нужно научиться, причем за очень короткое время. Крайне важно, чтобы ты усвоила как можно больше, иначе в глазах посторонних я покажусь лжецом.Знаешь, у меня и так немало врагов.— Меня почему-то это не удивляет, — сухо заметила она.Ллуэлин снова рассмеялся. Ему, как ни странно, была по душе прямота дочери.— Придется исполнить свой дочерний долг, Ронуин. Тебя ждет немало трудностей, но я знаю: тебе все по плечу. Мне сказали, ты не из тех, кто презирает долг и верность.— Мой родич Морган ап-Оуэн чересчур добр, — улыбнулась Ронуин, — но он не лжет. Я сделаю все возможное, чтобы не подвести тебя, господин мой, и сдержу клятву. Глава 3 Гуинллиан, госпожа аббатиса Аббатства милосердия, высокомерно задрав тонкий длинный нос, уставилась на брата, настолько похожего на нее, что всякий принимал их за близнецов.— Что, о принц Уэльский, привело тебя в мою скромную обитель? — вопросила высокая тощая особа, казавшаяся еще выше и стройнее в своем черном одеянии и белоснежном апостольнике. На плоской груди покоился крест черного дерева, оправленный в серебро, с серебряной лилией в центре.— Неужели я не могу навестить свою единственную сестру без особого повода? — жизнерадостно воскликнул Ллуэлин. Иисусе! Как же ему ненавистна роль просителя!— В последний раз я видела тебя шесть или семь лет назад, Ллуэлин, когда ты искал деньги на бесконечные войны с англичанами или своими соотечественниками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16