Я не желаю ни вам, ни вашей дочери ничего дурного, поверьте.— Одного крещения для доброй христианки вполне достаточно, Сэмюел Стин, — твердо объявила Жасмин. — И если то обстоятельство, что моя дочь была крещена католиком, придется им не по вкусу, значит, вряд ли их сын годится ей в мужья. Она достаточно богата, чтобы самой выбрать себе мужа, и этим мужем совершенно необязательно должен стать Уильям Девере. Пусть радуется, что Фортейн не сразу ему отказала!Священник понял, что перед ним женщина сильная и привыкшая повелевать, но ничуть не был этим обескуражен. Остается надеяться, что Фортейн Линдли унаследовала материнский характер, ибо ее будущая свекровь, леди Джейн Энн Девере, была крепким орешком и мало в чем уступала герцогине Гленкирк. Кроме того, она была ярой протестанткой и уже поговаривала об изгнании католиков из Магуайр-Форда, когда ее сын станет там хозяином. Молодой Уильям, однако, казался более уступчивым, и если новобрачные поселятся в Эрн-Роке, он подпадет под влияние жены, а это, похоже, куда лучше, чем постоянные наставления матери. Сам Стин не видел причин избавляться от католиков. Все в деревне прекрасно ладят, и если никто не станет вмешиваться, все пойдет по-прежнему.Утром в день приезда Деверсов новая горничная Ройс, младшая внучка Брайд Даффи, помогла Фортейн искупаться. Фортейн осталась довольна девушкой. Стройная брюнетка с большими голубыми глазами и фарфоровой кожей, усыпанной веснушками на переносице, Ройс держалась услужливо и почтительно. Бабушка несколько месяцев готовила ее к завидной должности в хозяйстве леди Фортейн.— У тебя уже есть поклонник, Ройс? — поинтересовалась Фортейн, пока горничная закутывала ее в мягкое нагретое полотенце.Ройс стыдливо порозовела.— Мы с Кевином Хеннесси хотели бы встречаться, миледи, но бабушка считает, что нам лучше прилежно исполнять свои обязанности и не думать о глупостях. Возможно, через год-другой ему разрешат за мной ухаживать.— А чем занимается твой Кевин? — спросила удивленная Фортейн. Похоже, служанка пользуется не большей свободой, чем она сама.— Помогает мастеру Магуайру приглядывать за лошадьми.— И ему это нравится? Хорош он в своем деле? — не унималась Фортейн. Гром и молния! Вытягивать сведения у Ройс — все равно что зубы рвать!— Да, Кевин любит зверюг, как он их величает, — оживилась Ройс. — И отлично с ними управляется. Говорят, что в один прекрасный день он сменит мастера Магуайра, но до этого, разумеется, еще очень далеко.— А вы уже целовались?Ройс снова вспыхнула, на этот раз куда жарче.— О, миледи, — хихикнула она, — вы не должны спрашивать о таком!— Это означает, что все-таки целовались, — уточнила Фортейн. — Прекрасно! И что ты при этом чувствовала? До сих пор я целовалась только с родственниками, но с поклонником — это совсем другое дело, правда?Ройс, застенчиво кивнув, принялась яростно растирать хозяйку.— Когда Кевин целует меня, — начала она, но тут же поправилась:— то есть, если бы это произошло… мое сердце рвется из груди, а на душе становится так легко! Трудно описать, какое это чудо! Если бы, конечно, оно случилось на самом деле.Фортейн лукаво усмехнулась:— Не слишком много мне это говорит, Ройс, если, разумеется, ты сама не испытала, что это такое. Интересно, долго ли будет выжидать Уильям Девере, прежде чем попытается меня поцеловать, и понравятся ли мне его поцелуи?— Женщинам обычно такие вещи по душе, — обронила Ройс, надевая на хозяйку чистую сорочку.— Ты права, моя мать обожает целоваться, — согласилась Фортейн, расправляя кружевные оборки вокруг низкого выреза и широких рукавов, закрывавших локти.Ройс надела кремовые шелковые чулки на стройные ножки Фортейн и закрепила их подвязками с золотыми розетками. За чулками последовали шелковые нижние юбки, поверх которых полагалась еще одна, распашная, темно-зеленая, с разрезом, открывающая кремовый с золотом фрипон .— Садитесь, миледи, позвольте уложить вам волосы, — предложила Ройс и, распустив буйную массу рыжих прядей, принялась расчесывать и укладывать их в простой узел, который и заколола на затылке госпожи. Единственный «локон любви», свисавший над левым ухом, был перевязан золотой лентой, усыпанной жемчужинами. Отступив, девушка удовлетворенно оглядела творение рук своих и помогла Фортейн надеть жесткий темно-зеленый корсаж с квадратным вырезом, из которого выглядывали кружева сорочки. Рукава корсажа тоже спускались ниже локтей, как и у сорочки, кружевная отделка которой оставалась видна. Туалет был простым, но явно дорогим.— Вы так милы! — восхитилась Ройс, ничуть не преувеличивая. — Принести вам шкатулку с драгоценностями, миледи?Фортейн кивнула и, когда горничная подняла крышку ларца, выбрала длинную нить кремовых жемчужин. Огромные капли легли на шею, оттеняя белоснежную кожу и темный шелк. Фортейн застегнула на левом запястье браслет из двойной жемчужной нити. На правой руке сверкала золотая цепочка, украшенная изумрудами. Перебрав кольца, Фортейн отложила огромную барочную жемчужину, круглый изумруд и простой золотой перстень-печатку с гербом Линдли: два лебедя с перевитыми шеями, образующими сердце.— Ну вот, — усмехнулась она, — достаточно внушительно для первой встречи.— Ну и проказница же вы, миледи! — хихикнула Ройс, унося шкатулку.В дверь тихо постучали, и, прежде чем горничная успела ответить, появилась герцогиня Гленкирк в богатом платье из шелка цвета бургундского вина. Вокруг шеи переливалось ожерелье из рубинов размером с голубиное яйцо, руки были украшены драгоценными браслетами и кольцами. Причесана она была точно так же, как дочь, только без «локона любви».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16