Прошло немало времени, прежде чем она приняла, наконец, решение.
Да, теперь она знала, что ей нужно делать и чего нельзя. Ей нельзя больше оставаться в лагере. Она должна как можно быстрее и как можно дальше уехать от Люка. Она должна бежать, и причем сегодняшней ночью.
Коди снова завязала волосы в тугой узел и стала готовиться к побегу.
Выскочив из домика, Люк стремительно пошел в темноту, не оглядываясь на светившееся окно. Он чувствовал себя виноватым и терзался. Неужели он ничем не лучше Салли? Неужели он пал так низко, что был готов совратить невинную девушку? Он и представить себе не мог, что проповедница Мэри так очаровательна. И как это ей удавалось под несуразным платьем скрывать такую красоту? Взглянув на сестру Мэри с ее старомодными очками на носу, ни один мужчина никогда бы не подумал, как очаровательна она на самом деле.
К сожалению, ему оставалось лишь вздыхать о том, как нелепо сложилась его жизнь и как далеко стояли они с сестрой Мэри друг от друга. Она — благочестивая, богобоязненная женщина, а он? Он — «мастер кольта», которого многие и многие добропорядочные граждане считали хладнокровным убийцей и с которым предпочитали не иметь никаких дел. События в Дель-Фуэго стали блестящим доказательством этого. Он попытался начать новую жизнь, позабыть о старых ошибках. Но к чему все это привело? Его обвинили в ограблении банка и убийстве, его бросили в тюрьму. Потом он оказался в банде. Потом он встретил сестру Мэри. Она попыталась спасти его душу. Но можно ли ее спасти?
Люк встряхнул головой, отгоняя терзавшие его мысли, и направился к ближайшему костру, у которого еще гудела попойка.
— О, Люк, ты вернулся! — обрадовалась Джуана, подсаживаясь к нему.
— Мне захотелось еще выпить, — сухо произнес он.
Джуана молча протянула ему бутылку текилы…
Эта ночь тянулась для Люка Мейджорса очень долго. Он отхлебывал из бутылки, смотрел на языки пламени и сумрачно размышлял о себе и своей душе. Неужели ей суждено оказаться в аду?
Коди выждала около часа, затем приступила к делу. Свернув одеяло, она положила его на кровать и накрыла сверху другим таким образом, чтобы создавалось впечатление, будто под одеялом кто-то лежит. Затем потихоньку вышла из домика. Надев сомбреро, она стала думать, что ей делать с револьвером, который находился в Библии? Сначала хотела взять его в руку, чтобы в случае необходимости немедленно пустить в дело, но потом передумала. Оставила его в Библии, которую сунула под мышку. Библия уже не раз показала, что является куда более надежной защитой, нежели револьвер.
— О, Боже, позволь мне покинуть это место незамеченной, — шепотом помолилась Коди.
Невдалеке она видела собравшихся у костра горланящих людей. Девушка двинулась в противоположную сторону. Ее путь лежал к конюшне. Как ни странно, ей не встретился ни один человек. Значит, ее молитва достигла неба.
Быстро оседлав лошадь, Коди села верхом и, стараясь держаться ближе к стенам каньона, направилась к выходу из лагеря. Вот раздался странный звук, и девушка замерла, ожидая, что сейчас ее обнаружат и отправят обратно в домик Люка. Но проходили минуты, а никто не появлялся, ничего не происходило.
Теперь самое трудное было проехать мимо охранника. Девушка пустила лошадь шагом и старалась создавать как можно меньше шума. Ее нервы были напряжены до предела. Она не исключала, что ее побег могли обнаружить в любую минуту и догнать ее.
Последнюю сотню метров перед сторожевым постом дорога в виде узкой тропинки вилась по самому краю обрыва, и Коди старалась здесь не понукать лошадь, чтобы не сорваться. Вот впереди показался сторожевой пост. Охранник, конечно же, заметил приближавшегося всадника, но не обратил на него никакого внимания. Мало ли что взбрело в голову кому-либо из парней после изрядной порции виски, которое сегодня лилось в лагере рекой. Охранник и сам с удовольствием потягивал крепкий напиток из бутылки.
Проезжая мимо охранника, Коди в приветствии подняла руку. К счастью, ночь была безлунной, и охраннику в голову не могло прийти, кто скрывался под широкополым сомбреро.
После того, как охранник исчез из поля зрения, Коди с силой ударила лошадь каблуками и помчалась по просторам западного Техаса.
В свою лачугу Люк вернулся на рассвете. До этого он успел в обществе Джуаны прикончить бутылку виски и бутылку текилы. Сидя у костра, он мысленно уносился в прошлое, заново переживая то, что испытал на войне, что потерял дома. При этом он испытывал тоскливое чувство одиночества. Постепенно он пришел к выводу о том, что, вполне возможно, им потеряна уже и душа.
Размышляя над этим, он мысленно представил себе мать. Интересно, что бы она подумала, увидев его сидящим у костра в обществе преступников из банды Дьявола с обнимающей его Джуаной. Мать всегда служила ему примером благородства и добродетели, она была леди до мозга костей. Люк очень любил ее. И отца любил. И брата тоже. Но все они умерли, и вот он остался один. Один на всей планете. Такого волчьего чувства одиночества Люк никогда не испытывал в своей жизни.
Люк углубился в свои переживания, тщательно проанализировал состояние своей души и с удовлетворением обнаружил, что она еще не окончательно умерла. Ее еще можно спасти. Для этого нужно просто выжить. Он сделал все необходимое, чтобы выжить в этой банде, но гарантии здесь нет. Тут или его убьют, или он должен убить.
Но все эти жизненно важные проблемы с каждым глотком спиртного все меньше волновали Люка, его сознание все больше и больше заполнялось какой-то темнотой. Наконец, освещенным остался только один факт его жизни, что он силой едва не заставил проповедницу спать с ним в одной постели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108