«С тобой все могло бы быть по-другому, Андре, — горестно подумала она. — С тобой я могла бы, подняв легкие юбки, ловить устриц на скалистом берегу. С тобой я могла бы надеть бриджи и взобраться на самую высокую перекладину. И однажды я смогла бы прижать к груди маленькую головку с вьющимися шелковистыми волосами.
Наш ребенок…»
Тэсс еле сдержала рыдание. Она не должна думать об этом, ибо мысль о потере станет невыносимой. Смахивая подступавшие к глазам слезы, она вытащила из кармана фигурку, сделанную французом. Быстро, как бы обжегшись, она отложила ее на дальний край письменного стола, чтобы не видеть манящей красоты.
Не сейчас, пока не утихла боль. Чего, возможно, не будет никогда! Из передней донесся приглушенный топот ног, а потом взрыв смеха, вскоре смолкший. Кто-то резко постучал в дверь.
Тэсс вздохнула, желая остаться в одиночестве. У нее еще недостаточно сил, чтобы притворяться, скрывая свою боль.
Стук снова гулко раздался в тихом коридоре.
— Кто там?
— Всего лишь ваш самый верный обожатель, герцогиня! Сердце Тэсс подпрыгнуло в груди. Задохнувшись, она подбежала к двери и распахнула ее.
— Эшли, неужели это ты, проказник?
Она не верила своим глазам. Стоящий перед ней молодой человек в темно-бордовом атласном жилете и сюртуке бутылочно-зеленого цвета казался слишком высоким и элегантным для ее брата.
С мимолетной заговорщицкой улыбкой Эшли подтолкнул ее назад в комнату, прикрыв за собой дверь.
— Не будем трубить повсюду, что ты видишь меня впервые, ладно? Особенно теперь, когда Хобхаус приложил столько стараний, чтобы все думали, что ты провела последние две недели со мной в Оксфорде. — Его светло-зеленые глаза прищурились. — Но зачем…
Тэсс перебила его, потащив к стулу около письменного стола.
— Сначала ты мне должен все рассказать, Эш. У тебя удобная квартира? Нашел хороших друзей? А как твои занятия?
Молодой человек коротко рассмеялся; глаза его потемнели.
— Что это за допрос? — Увидев нахмуренные брови сестры, он пожал плечами. — Все в порядке, Герцогиня, так что перестань понапрасну волноваться. Из меня вряд ли выйдет ученый, но, полагаю, ты и не ожидала этого. Мои друзья — вполне сносные ребята. Что касается квартиры, то я редко там бываю, так что недостаток комфорта меня не волнует. Но мне хотелось бы знать, чем ты занимаешься. Предупреждаю — твоя тактика меня не смутит; я слишком хорошо знаю тебя, дорогая моя. Признаюсь, я не поверил, когда Хобхаус сказал, что ты все еще участвуешь в этих диких маскарадах.
Тэсс отвернулась и начала играть с лежащим на столе ножом для разрезания писем, стараясь избегать его взгляда.
— Что именно сказал тебе Хобхаус?
На мгновение тонкие черты Эшли напряглись.
— В сущности, чертовски мало. Только то, что ты участвовала в каких-то секретных делах, была ранена и отправлена в некое уединенное место для восстановления здоровья, — Его голос посуровел. — Странно, ты мне кажешься самим олицетворением здоровья.
На мгновение Тэсс потеряла дар речи.
— Понимаешь, это были мои глаза. У меня пропало зрение после… падения. Все это случилось так неожиданно… — Тэсс понимала, что болтает лишнее. Глубоко вздохнув, она постаралась успокоиться. — Это звучит невероятно, я знаю, но до прошлой ночи я ничего не видела. Потом вдруг с моих глаз как будто спала пелена. — Она неуверенно засмеялась. — До сих пор не могу поверить это.
Эшли пристально рассматривал ее, сидя скрестив ноги в небольшом кресле, обитом узорчатой камкой.
— Ты не все рассказала мне, Герцогиня, — тихо произнес он. — Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы меня можно было сбить с толку. Что произошло на самом деле? И с кем ты проводила свободное время, поправляя здоровье?
— Лучше бы тебе не спрашивать, Эш. Опасно задавать слишком много вопросов. Поверь, я бы сказала, если б могла.
— Скажи по крайней мере, кто заботился о тебе? Никак не могу представить Лиса в роли сиделки.
Прерывисто вскрикнув, Тэсс обернулась, поднеся ко рту бледную руку. Когда она наконец снова повернулась к брату, ее глаза были как серо-зеленые озера боли.
— Не спрашивай меня больше ни о чем, родной мой. Я… я не могу говорить об этом. Не сейчас, пока шрамы еще совсем свежие.
Губы ее брата искривились в тонкой усмешке.
— Ничто не меняется, правда, Герцогиня? Ты всегда должна быть сильным, молчаливым ангелом-хранителем, а я всегда — слабым, глупым школьником, которого надо любой ценой баловать и оберегать. Что ж, я чертовски устал от этой роли юнца, слышишь? Почему бы тебе не дать мне вырасти? У меня есть враги, относящиеся ко мне с большим уважением, чем ты! — Он рывком поднялся, засовывая руки в карманы жилета. — Когда ты увидишь во мне то, чем я являюсь — мужчину, — Тэсс, а не маленького мальчика, тогда я буду счастлив говорить с тобой дальше. А до этого времени просто… просто не утруждай себя, разыскивая меня!
Не оглядываясь, он повернулся и вылетел в коридор, оставив пораженную бледную Тэсс посреди комнаты.
Так это правда? Неужели ее брат вырос незаметно для нее? Устремив взгляд в пустой коридор, Тэсс спрашивала себя, как ей удалось все так запутать, когда все, что от нее требовалось, — это быть доброй.
— Ее сиятельство графиня Крэнфорд. — Лицо Пила было совершенно бесстрастным, когда он открывал дверь кабинета лорда Рейвенхерста.
Позади него с чопорным, царственным видом стояла хрупкая седовласая дама. Ее пальцы в перчатках сжимали складки серого муарового шелка. Не шевелясь, двое молча изучали друг друга.
— Дорогой мой мальчик, — прошептала наконец графиня с выражением нескрываемой радости на лице. Говоря так, она протянула ему руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145