— Да уж вижу. Кора продолжила:— Пьете?— Иногда. Пиво. — Это все, что он может себе позволить, но Трейс не стал вдаваться в подробности.Не обращая ни малейшего внимания на находившихся в комнате именитых юристов, она продолжила экзаменовать Трейса:— Выражаетесь?— Иногда, — осторожно ответил он. Откинувшись на спинку стула, почтенная дама потребовала:— Расскажите о своем детстве.Трейс замялся. Он не любил говорить о себе, но что-то ему подсказывало, что именно сейчас и именно здесь это совершенно необходимо.— По словам моей матери, я с самого рождения был сущим наказанием. Похоже, я не понимал слова «нет», пока его так или иначе не вколачивали в меня кулаками. И еще я был классическим двоечником в школе.— Почему? — перебила его Кора.— Мне было скучно.— Продолжайте.Трейса и раньше с пристрастием допрашивали о его прошлом. Как правило, это были офицеры в форме со значками на груди.— К десяти-одиннадцати годам я уже был бунтовщиком и отпетым хулиганом, — довел он до сведения старухи. — В тринадцать у меня были проблемы, неприятности с законом. В четырнадцать я бросил школу.Кору Грант явно заинтересовала последняя реплика.— И они вас не искали? — Они?Кора в замешательстве покачала головой.— Школьное начальство, инспектора, занимающиеся прогульщиками, социальные работники.Трейс был уверен, что нога Коры Грант ни разу не ступала на порог бесплатной средней школы. Уж у нее-то было самое блестящее образование, которое только можно получить за деньги в частной школе.Он преподнес ей приукрашенный вариант истории:— Искали. Но не нашли.Кора не стала развивать эту линию дальше.— Что же вы делали после этого?Трейс подумал и решил сократить рассказ о целом годе тяжких мук до одного предложения:— Начал работать на сталелитейном заводе бок о бок со своим отцом.— А как же законы об охране труда? Трейс приподнял бровь:— А что законы?Казалось, Кора была в замешательстве.— Как мог четырнадцатилетний подросток получить работу на заводе?Он был с ней честен.— Я солгал. Сказал, что мне восемнадцать. — Трейс пожал плечами, которые до сих пор выдавали в нем сталевара. — Я выглядел старше своих лет. И за меня поручился мой отец. Начальнику цеха этого было более чем достаточно. — Трейс рассмеялся, но отнюдь не потому, что ему было весело. — Да, еще помогла небольшая купюра в двадцать долларов, протянутая ему под столом.Находившийся в это время в библиотеке Грантвуда младший партнер «Даттон, Даттон, Маккуэйд и Мартин» чертыхнулся.Кора Грант не обратила никакого внимания на эту вспышку раздражения. Трейс последовал ее примеру.— Что было дальше?Трейс плотно сжал губы. Он вовсе не обязан рассказывать ей все о своей частной жизни. На то она и частная. Он мотнул головой:— Я решил уйти.— Бросили работу на заводе? Он кивнул.Изогнув брови, Кора вперила взгляд в Трейса:— И в конце концов вы оказались на юридическом факультете Гарварда?Трейс коротко ответил:— Да.— Однажды я захочу услышать продолжение вашей истории, — настойчиво, но все же в рамках вежливости сказала Кора.— Возможно, однажды я доскажу вам ее, — произнес он, не давая никаких конкретных обещаний.В этот момент Кора Лемастерс Грант, изувеченные артритом руки которой покоились у нее на коленях, наклонилась вперед на своем стуле, который был еще более старым, чем она сама (Трейс отметил, что этот богато украшенный предмет меблировки — музейная редкость и скорее всего принадлежит к периоду правления французского короля Людовика XIV), и изрекла:— Говорят, вы достигли заметных высот в своей области?Терпение и труд все перетрут.— Это так.Его самонадеянность ничуть не покоробила Кору.— Я бы хотела, чтобы вы стали моим поверенным. Эти слова заставили всех находящихся в комнате поднять головы.Трейс размышлял всего лишь секунду или две.— Я согласен.— Это будет нелегко, — предупредила его Кора.— Все, что чего-нибудь стоит, дается не без труда, — ответил он.И тут Кора улыбнулась ему:— Уверена, мы отлично поладим, Трейс Баллинджер.— Я тоже в этом уверен, Кора Грант.И они действительно нашли общий язык.Оглядываясь назад, Трейс отчетливо понимал, что тот день стал поворотным пунктом в его карьере и жизни.— Твоя карьера и есть твоя жизнь, Баллинджер, — пробормотал он себе под нос, делая очередной поворот на скорости шестьдесят миль.Он ехал слишком быстро. Черт побери, он вечно куда-то спешил. Он чересчур много работал. И слишком много развлекался. Стремясь к достижению профессиональных вершин, он прошел путь от классического неудачника до классического любимца фортуны-.Фактически он работал по восемнадцать, порой даже по двадцать часов в сутки. Единственным способом расслабиться для него были пробежки в парке с Бадди. Идеальным вечером вне дома было посещение соревнований по бейсболу, когда он мог достать билеты.По радио чувственный женский голос пел: «Обещаю, ты никогда не будешь одинок».Он и не был одинок.Он был один.Разница огромная.Не отрывая глаз от дороги, Трейс протянул руку и потрепал Бадди за шею. Этот охотничий пес светлого окраса тоже был изгнанником общества. Как-то позапрошлой зимой, утром, Трейс наткнулся на заблудившегося пса — без ошейника, без бирки, наполовину замерзшего, с ввалившимися боками, — когда тот бежал по Центральному парку. Он позвал собаку с собой, и с тех пор они не разлучались.— Хочешь прогуляться, дружище?Бадди заскулил и приподнял голову.— Подумай как следует, — предупредил его Трейс. — Дождь льет как из ведра. Мы оба насквозь промокнем, если остановимся и вылезем из джипа.Бадди заскулил снова.Трейс снизил скорость, подыскивая место, где бы лучше съехать с шоссе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66