Унтер вскочил на лошадь...
- А ну шагай, - сказал бандит в папахе Сухову и вдруг заметил
большие, величиной с будильник, круглые часы на руке Сухова; глаза его
сверкнули. Сухов усмехнулся. Не опуская рук, он снял часы и бросил
бандиту. Тот ловко поймал их. В ту же секунду Сухов в прыжке вырвал у него
из рук револьвер. Падая на песок, он дважды выстрелил. Сперва упал бандит
в красном жилете, за ним - любитель часов.
Жены Абдуллы в панике бросились в разные стороны.
Сухов резко перекинулся с одного бока на другой, чтобы выстрелить в
третьего бандита на баркасе, но в этом уже не было необходимости.
Бандит хрипел и, извиваясь всем телом, пытался сорвать с шеи петлю
аркана, наброшенную на него Саидом.
- Ты как здесь оказался? - спросил Сухов, когда, покончив с бандитом,
Саид спрыгнул с баркаса и подошел к нему.
- Стреляли, - ответил Саид.
Сухов улыбнулся, не спеша оделся, подобрал свои часы и задумчиво
посмотрел на море, мысленно продолжая письмо к своей Катерине Матвеевне:
"Обратно пишу вам, разлюбезная Катерина Матвеевна, поскольку выдалась
свободная минутка. И разнежился я на горячем солнышке, будто наш кот
Васька на завалинке. Сидим мы сейчас на песочке возле самого синего моря,
ни о чем беспокойства не испытываем. Солнышко здесь такое, аж в глазах
бело..."
Петруха, цепляясь ногой за приклад винтовки, торопливо, почти бегом,
следовал за Суховым, который шагал от моря к Педженту. За ними, отстав
метров на десять, гуськом семенили жены Абдуллы.
- Товарищ Сухов, - всхлипывая, просил Петруха. А как Рахимов
задержится, что будет тогда?
Ведь Абдулла из-за них, знаете?..
- Не робей, Петруха, - сказал Сухов.
Он остановился у ближайшего к морю двора. Здесь под стеной сидели на
деревянных ящиках три высохших старика в чалмах. Обесцвеченные годами
глаза их бесстрастно смотрели на Сухова, и если бы не четки, которые
старики медленно перебирали, можно было подумать, что они вырезаны из
серого, обветренного и обожженного солнцем песчаника.
- Здорово, отцы! - сказал Сухов.
Старики молчали.
Сухов хотел пойти дальше, но заметил вдруг на одном из ящиков,
заменявших старикам стулья, полустертую надпись - "Динамит". Сухов
легонько стукнул по ящику. Он не был пустым.
- Извини-ка, отец, - Сухов приподнял старика и посадил на землю рядом
с ящиком. Затем отодрал крышку и увидел аккуратно уложенные динамитные
шашки.
- Где взяли? - спросил Сухов.
- Давно здесь сидим, - ответил один из стариков.
Сухов покачал головой, вынул крайнюю шашку, швырнул ее в воздух и
выстрелил. Раздался оглушительный взрыв. Старики вздрогнули, но остались
все так же спокойны и невозмутимы.
- Петруха, - приказал Сухов, - прихвати ящик - пригодится.
- Есть!
- А барышням объяви, - Сухов бросил взгляд на гарем, который сидел на
песке поодаль от них, - что никакого Абдуллы не будет. Чтоб без паники.
Ясно?
- Ясно!
Сухов пошел дальше. Вскочив на ноги, жены Абдуллы поспешили за ним. У
музея Сухова ждал Саид. Хмурый и сосредоточенный, сидел он на коне.
- Ты что? - спросил Сухов.
- У Абдуллы много людей.
- Это точно, - согласился Сухов.
- Завтра он будет здесь. Уходи!
- Теперь не могу, - сказал Сухов. - Видал, как все обернулось...
Оставайся ты тоже.
- Здесь нет Джевдета, - Саид тронул с места коня.
- Ну, тогда счастливо.
Гулко звучали удары молотка. Сухов стоял на инкрустированном слоновой
костью столике и прибивал фанерную вывеску над дверью помещения, в котором
разместился гарем. На вывеске неровными буквами было написано: "Первое
общежитие свободных женщин Востока. Посторонним вход воспрещен".
- Они же взяли самые ценные экспонаты, - в паузах между ударами
молотка объяснял Сухову смотритель музея Лебедев. Он придерживал
покачивающийся под тяжестью красноармейца инкрустированный столик.
- Какие еще экспонаты? Я же сказал барышням - брать ковры похуже.
- Это же одиннадцатый век! Чем старее ковер, тем ценнее.
- Сейчас посмотрим, что они там взяли, - проворчал Сухов и слез со
столика. Мимо прошел Петруха с большим медным кувшином в руках; следом
шла, закутавшись в чадру, Гюльчатай.
- Они вас за хозяина принимают, - хихикнул Петруха, остановившись. -
Как будто, значит, вы их муж...
Сухов насупился...
Из каменного колодца наверх вела узкая лестница. По ней, набрав воды
в кувшин, поднимались Петруха и Гюльчатай.
Петруха обогнал Гюльчатай на две ступени и закрыл ей дорогу.
- Открой личико, открой, а? - попросил он. - Покажись хоть на
секундочку. Ты не думай, я не какой-нибудь. Если что - я по-серьезному...
замуж возьму... Женюсь то-есть... Мне ведь наплевать, что ты там чьей-то
женой была. Ты мне характером подходишь. Откройся... Гюльчатай, покажи
личико.
Гюльчатай негромко рассмеялась.
В верхнем проеме показалась голова Сухова.
- Отставить!.. Я тебе дам личико! - гаркнул он. - К стенке поставлю
за нарушение революционной дисциплины!
Женщина выскочила из колодца.
- Стой! - остановил ее Сухов. - Объяви барышням подъем... Стой! И вот
что: с сегодняшнего дня назначаю тебя старшей по общежитию. Будешь
отвечать за порядок. Вопросы есть?
- Нет. - Гюльчатай припустилась ко дворцу.
- Господин назначил меня любимой женой! - разнесся по двору музея ее
ликующий крик. Петруха, держа кувшин, стоял по стойке "смирно".
- Я же серьезно! - испуганно сказал он. - Я на ней жениться хочу.
Личико бы только увидеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14