Затем последовал за мной вниз по лестнице.
После разговора с Андре я отправилась на кухню и увидела, что Миньон, мамаша Луиза и папаша Джон смотрят на меня с явным осуждением.
– Жинетт понадобилась другая пара шерстяных чулок, – объяснила Миньон. – Когда я доставала их из твоего ящика, я обнаружила нечто такое, что нас весьма обеспокоило. – Она протянула мне телеграмму от мистера Гудзона. – Почему ты ничего не сказала нам об этом? – В ее руках появилось письмо от сестры Жан-Клода. – И что Жан-Клод жив и вернулся?
– Я его не видела, – шепотом ответила я, не в силах сознаться в обратном.
– Я подозревала о каких-то неприятностях. Но это неправильно, что вы не сказали нам. – Мамаша Луиза сердито схватила полотенце для посуды.
– Она права, миз Жюли. И я очень расстроен. Вы должны были сказать нам, чтобы мы могли помочь, – проговорил папаша Джон, покачав головой.
Я опустилась на ближайший стул.
– Я собиралась все вам рассказать, когда узнаю побольше. Зачем вас беспокоить, если я толком ничего не знаю.
– Ваш аргумент не выдерживает критики, миз Жюли. Это все равно, как если бы не сказать вашему соседу о приближении янки, потому что вы не знаете, кто их возглавляет. Мы должны знать, чтобы быть настороже. Даже после того, как какой-то прохвост забрался в дом, вы не сказали ни слова.
– Мы в опасности, а ты нам об этом не говоришь, – подвела итог возмущенная Миньон. – И потом. При чем здесь сигара и обгоревшая бумага? Какое отношение они имеют ко всему этому?
– Я нашла их на чердаке, думаю, непрошеный гость пытался устроить пожар.
Все ахнули. Миньон сердито шагнула ко мне, и я зажмурилась. Я никогда по-настоящему не задумывалась, как мои действия могут быть восприняты со стороны.
– И ты не соизволила рассказать нам? Ты что же, не доверяешь нам! – воскликнула она.
Глаза ее наполнились слезами. Мои – тоже. Взяв у нее телеграмму, я коснулась ее пальцев.
– Это неправда. Я вас всех нежно люблю. Конечно же, я вам доверяю.
Она отдернула свои пальцы.
– Нет. Может, ты доверяешь нам настолько, чтобы не причинить вреда, но не доверяешь до такой степени, чтобы разделить с нами бремя забот. Любовь – это значит разделять все, – сказала она и выбежала из кухни.
Мамаша Луиза покачала головой и вернулась к плите.
– Она права, и вы в душе с этим согласны, миз Жюли, – сказал папаша Джон. – Я здорово разочарован. – Покачав головой, он тоже вышел из кухни.
Я смотрела на маслобойку, и по моим щекам катились слезы. Желая защитить свою семью, я принесла им только боль. Мои благие намерения вымостили дорогу в ад, и загладить вину будет не так-то просто.
В разгар утра я созвала всю семью в кабинет отца. Жинетт лежала на диване, закутанная в одеяло. Миньон стояла справа от нее, папаша Джон и мамаша Луиза – слева, Андре с обиженным видом сел на коврик у камина.
– Мы ожидаем появления еще одного человека, – сказала я.
– Кого? – удивленно спросила Миньон. Раздался громкий стук в дверь, и вошел Стивен. Он увидел собравшихся, вопросительно поднял бровь, но ничего не сказал. В строгом костюме Стивен совсем не походил на человека, который провел всю ночь на ногах.
– Месье Тревельян, пожалуйста, садитесь, и я начну.
Он присоединился к Андре, прислонившись к камину.
– В своем желании защитить всех вас, горячо любимых, я причинила вам боль. Пришла пора быть откровенными друг с другом. Я пригласила месье Тревельяна присоединиться к нам, поскольку вчера он попытался определить, кто же угрожает нашему дому и нашей безопасности.
Я рассказала о событиях, начиная с телеграммы, и высказала подозрение, что золото, которое украл Жан-Клод, может находиться в «Красавице». Когда я закончила, все потрясенно молчали.
Первой пришла в себя Миньон:
– Я в течение многих лет молилась о том, чтобы пережить волнение и приключение, но это уже чересчур.
– Мой отец здесь, и он не пришел, чтобы повидать меня? – Боль и гнев послышались в голосе Андре.
Стивен положил руку на плечо Андре.
– Мы этого не знаем, парень. Пока никто не видел Жан-Клода воочию. Кто-то угрожает вашему дому, все остальное – одни предположения, а мы должны начинать с фактов.
– Каким образом могут помочь «Красавице» разговоры о том, что ваша семья якобы получит в аренду часть земли? – спросила Жинетт.
– Объединив финансовые и юридические ресурсы с «Тревельян трейдинг компани», вы в глазах других станете менее уязвимыми. Репутация вашей сестры останется незапятнанной, однако на нее больше не будут смотреть как на человека, лишенного средств к существованию, из которого можно вить веревки.
– Но если это всего лишь камуфляж, то какая разница? – спросила Миньон.
Я сделала шаг вперед.
– Дело в том, что только нам это известно и больше никому об этом не следует говорить. В том числе и твоим друзьям, Андре.
– Они мне больше не друзья.
Прежде чем я успела задать ему вопрос, во входную дверь постучали. Папаша Джон пошел открывать и быстро вернулся с незнакомым мужчиной.
Стивен направился к нему, протягивая руку для приветствия.
– Спасибо, что пришел. Я знаю, сейчас трудное время.
Мужчины пожали друг другу руки так, как если бы они были знакомы много лет.
Незнакомец окинул взглядом комнату и остановил свой взгляд на бледном лице Жинни.
– Я слышал, у тебя есть любопытный пациент.
– Да. – Стивен повернулся ко мне: – Миссис Бушерон, это доктор Маркс, весьма компетентный терапевт, специалист, как я вам говорил, по экзотическим болезням.
Доктор Маркс провел скрупулезный и тщательный осмотр. Единственный вопрос, который он задал, касался легкой красной сыпи, выступившей на руках Жинетт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67