К тому времени, когда девушка проснется и увидит, что их нет, они уже будут в нескольких часах пути вверх по реке. Решение оставить ее далось не просто. Моргана подмывало изменить планы и взять Сару с собой хотя бы просто ради поднятия духа. Ведь до сих пор девушка вела себя достойно. Но одно дело храбриться перед лицом зноя и неудобств, и совсем другое – встретиться с опасностями Амазонии, где смерть может прийти откуда угодно и слизнуть твою жизнь в один момент. Сара не вынесет лишений в пути. Да, она упорная и выносливая, но все равно женщина. Красивое, нежное создание, и место ей в усадьбе, а не на Амазонке.Небосклон был еще черным, когда индейцы грузились в свои каноэ. Морган и Генри стояли у края причала и наблюдали, как Уикэм отдает распоряжения Кану, который – за исключением самого Уикэма – был единственным из них, кто бегло говорил на местном индейском наречии.– Я кажусь себе подлецом, – сказал Генри. – Ведь Сара нам доверилась.– Да, но идея-то твоя. «Давай, – говорил ты, – обрушимся на Жапуру. Докажем, что мы настоящие мужчины, и загребем для милой маленькой леди мешок семян гевеи».Генри обиделся и отвернулся так резко, что кости в его носу брякнули друг о друга. Он прошел вдоль причала туда и обратно, прежде чем вновь присоединиться к Моргану.– Мы могли бы, по крайней мере, вернуть ей деньги, раз уж ты впутал в это дело Уикэма.– Я впутал?– Ладно-ладно. Тогда я мог бы убедить его предоставить нам еще больше оружия и индейцев. – Генри протянул руку. – Давай. Я передам их через Уикэма. Тогда хотя бы в этом совесть моя будет чиста. Морган помедлил и сказал:– У меня их нет.Генри нахмурился и посмотрел на него с подозрением.– Я потерял их на «Сантосе».– Как потерял?– Проиграл.Генри застонал и, бормоча ругательства, демонстративно отошел, а Морган внимательно поглядел на селение. Когда он пошел к деревне, Генри окликнул его:– Ты куда?– Забыл кое-что.Морган шел по тропинке, и зловещие скрипы раздавались из-за деревьев: со всех сторон его окружили листья лианы, стволы деревьев, провалы непроглядной тьмы, и казалось, будто звук его шагов не может проникнуть сквозь эту завесу и литаврами бьет ему в уши. Когда Морган вошел в дом Уикэма, уже забрезжили первые проблески зари. Войдя, он резко остановился.В дверях спальни стояла Сара, ее миниатюрная фигурка была скрыта белой ночной рубашкой с кружевными манжетами и оборками. Великолепные волосы струились по плечам и полуприкрывали бедра. Из-под полы, подобно крошечным бледным камушкам, виднелись в предрассветном сумраке пальчики ее ног. Она кулачками продирала глаза и напомнила Моргану сонного ребенка. У него перехватило дыхание.Он тихо произнес ее имя: – «Сара!» – и пронзительно почувствовал, какой шквал драгоценных эмоций пробуждает в нем это имя. Все те чувства, которые Морган отвергал, пробудились в его груди при одном ее виде. Девушка пошатнулась, и он быстро подбежал к ней, протянул руку – и запах ее существа захлестнул его.– Милая, – шепнул он. – Вы почему не в постели? Ведь еще так рано. Вам не следовало бы вставать.– Сны… – ответила она.– Сны? – Улыбаясь, Морган обвил ее рукой и повел назад, к постели. – Боюсь, это все вам снится!Он откинул москитную сетку, сдвинул простыню, открыв углубление в форме ее тела, образовавшееся на постели, и осторожно опустил девушку на кровать.Голова Сары лежала в ворохе вьющихся, мерцающих волос, лицо ее – световой овал невинности – остановил Моргану дыхание. Девушка снова спала, и веки ее – дрожащие полумесяцы теней на коже цвета слоновой кости – делали Сару похожей на ангела. Если бы только Морган мог провести здесь остаток утра и упиваться ее красотой, как жаждущий… Последние недели Сара была оазисом тишины среди урагана, бушевавшего внутри него, она отводила его мысли от темных воспоминаний и горьких раздумий. Она дарила ему возможность верить, что он еще чего-то стоит. Она высекла в нем искру истинного героизма тогда, в «Маленьком Китае» и потом, ночью на «Сантосе». На мгновение Морган увидел картинку, как он пробивается по Жапуре в поисках вожделенных семян, которые он добудет во имя ее для страдающего без резины мира. И Сара будет смотреть на него с обожанием, повернувшись спиной ко всему прежде для нее дорогому, и рука об руку уйдут они на закат.Но Морган не герой. И страх смерти в нем столь же чудовищен, как боязнь жизни. Ни то ни другое не может он встретить хоть с каплей достоинства. Это стало ему совершенно ясно, когда он жил в Жапуре. Кинг прекрасно разобрался с нечистью, которая принуждает человека делать все вопреки своей воле. Он понял суть страха. Он понял суть боли. Он понял суть отвращения к себе, которое способно превратить человека в неразумное животное, озабоченное лишь одним – поскорее покончить с этой духовной пыткой. Морган был как лис, попавший в капкан. Единственным выходом было откусить себе лапы в надежде прекратить невыносимую боль… И вот результат – немыслимая агония, неизбежно ведущая к закланию.Сны? Боже праведный, с какой радостью поменял бы он хоть один свой сон на ее. Нет, не хочет он, чтобы Сара испытала и крошечной доли того, что довелось ему, нельзя ей знать ни единой темной и грязной тайны его прошлого. Девушка с отвращением отвернется от него. И будет права. Нет уж, пусть лучше все будет так, как есть. Живым он из Жапуры не выберется. Морган это знает так же точно, как и то, что, едва взглянув впервые на портрет Сары, он сразу же попал под ее чары. Слишком часто ему удавалось обмануть смерть; в этот раз не удастся. Морган просто слишком долго бежал и устал. Кроме того, насколько он знает Сару, осуществление того, чего он хотел бы и в чем нуждался, но чего едва ли добьется, – весьма сомнительно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118