Одна из них мне запомнилась: жирные мужчины, едва прикрытые простынями лежат на диванах, а полуголые женщины кормят их виноградом.
Руки его погладили ее нежную кожу.
– Да, – сказал он тихо. – Очень похоже.
– Ну и что в этом плохого?
– Все было бы ничего, если бы молодые женщины кормили их только виноградом, – Ник помолчал. – Я слыл заядлым игроком. Пропустить очередные скачки или пари, отказаться от партии в карты было выше моих сил. Я спорил по любому поводу – какое меню нам сегодня предложат в клубе, какого цвета галстук наденет в такой-то час тот или иной человек, и так далее. Неудивительно, что при таком образе жизни я вечно сидел в долгах. А мое пьянство?
В полдень я уже бывал под хмельком, в три меня шатало, а к шести я обычно валялся в стельку пьяный и орал что-то нечленораздельное. В девять вечера я переходил к опиуму и гашишу, а в полночь меня в бессознательном состоянии можно было найти в постели какой-нибудь женщины.
Впрочем, все это не мешало мне презирать человечество, а в особенности женщин…
– Из-за своей матери?
– Да. В двадцать один год, я встретил милую красивую девушку и без памяти влюбился в нее. Я попросил ее руки и даже готов был покончить с беспутной жизнью. Любовь захватила меня настолько, что, поверив этой девушке на слово, я убил на дуэли своего друга. К сожалению, прозрение пришло слишком поздно…
Саммер молча смотрела ему в глаза. Она не знала, что сказать. Попойки, деньги, шлюхи – все это было ей чуждо. Только давние отношения Ника с неведомой коварной женщиной тревожили ее невинное сердечко.
Обняв Саммер, Николас перевернул ее на спину и буквально вжал в провалившийся матрас. Ощутив на себе его тело, девушка затрепетала. Она вспомнила его горячие поцелуи, его неутолимый жар, его первое проникновение в нее… Как сильны эти впечатления! Как они потрясли ее! Сколько радости они принесли с собой!
– Теперь твоя очередь, – напомнил он ей.
– Моя очередь?
– Я хочу знать твои секреты! Все! – Саммер ощутила его дыхание у своего виска. – Исповедуйся мне, расскажи мне все, чтобы я не считал себя единственным негодяем на свете…
Девушка смутилась и отвела глаза.
– Однажды я украла кусок пирога с подоконника Хелен Боствик. – тихо призналась она.
Ник взглянул на нее, и улыбка тронула его губы:
– Ты стырила пирог?
– Я сделала это на пари.
– Нет, ирландочка, наверняка в твоей жизни было что-то более ошеломляющее.
Нервная дрожь пробежала по телу Саммер, и лишь отчасти она была вызвана осязанием его твердеющей плоти. Боже мой, как легко она забыла причины, соединившие ее с Сейбром. Она, убийца, присвоила себе имя мертвой женщины, чтобы избежать правосудия. Она ведь даже не является законной женой Сейбра! Неужели все рухнет именно сейчас, когда Николас Сейбр, наконец, решился оставить ее здесь? Но разве он не выбросит ее отсюда вон, если узнает всю правду?
– Саммер?
Принужденно улыбнувшись, она обхватила его шею руками и тесно прижала к себе, сгорая от боязни разрушить едва наметившееся счастье.
– Я хочу любить тебя, – произнес Ник тихо и нежно коснулся губами кончика ее носа. Поцелуй его был таким же легким, как поцелуй сказочной феи.
– Теперь ты просишь, а не просто берешь?
– А ты бы хотела, чтобы тебя брали? Некоторым женщинам это нравится. Они любят, когда все происходит быстро, жестоко, где угодно и когда угодно. – Он вновь коснулся ее губ. – Другие, наоборот, предпочитают, чтобы их соблазняли всю ночь напролет. Они хотят, чтобы их дразнили, возбуждали… – Ник сверкнул глазами, и рот его искривила ухмылка сатира, превращающая мужчину в воплощение Сатаны. Эта неожиданная смена настроения, переход от враждебности к шепоту страстного любовника, лишний раз убедила Саммер, что Николас Уинстон Сейбр, эсквайр, сумеет соблазнить и саму королеву Викторию…
Его руки проскользнули Саммер под голову и она расслабилась. Воспоминание о прежней боли куда-то ушло, желание переполняло ее. Она сделает все, что угодно, отдаст ему свое тело и душу, лишь бы он научил ее любить.
Ник опять поцеловал ее. Девушка ожидала напора, но он мягко, медленно скользнул языком по ее языку, как будто впервые пробуя сочный и сладкий сок запретного плода и наслаждаясь этим вкусом.
На минуту Ник выскользнул из постели, чтобы раздеться. Лицо Саммер пылало в ожидании того, что за этим последует, и она не могла оторвать от него глаз, с удовольствием рассматривая его мускулистые ягодицы, его стройные ноги. Вот он повернулся к ней…
Как он прекрасен! Само совершенство. Честно говоря, Саммер все последнее время опасалась, что мужская нагота будет ей неприятна, однако, видимо, в ней было довольно много черт, присущих Глорвине. Обнаженный Ник показался ей восхитительным. К щекам Саммер прилила кровь, она испытала непреодолимое искушение протянуть руку и пробежать пальцами по его отвердевшей конечной плоти. Наверное, Ева в день своего грехопадения чувствовала себя точно так же.
Ник забрался обратно в кровать. Сдерживая дыхание, Саммер запустила пальцы ему в волосы и закрыла глаза, прислушиваясь к собственным ощущениям. Сейбр негромко, но чувственно застонал. «Ему это нравится», – подумала она, и стала смелее скользить пальцами по его лицу, шее.
– Пожалуйста, продолжай… – прошептал Ник, – мне уже так давно не хватало чьей-нибудь ласки…
Девушке показалось, что за ее спиной выросли крылья. Руки ее свободно скользили по его широким мускулистым плечам, ей нравилось трогать его мышцы. Ниже, еще ниже. Он чуть не задыхался от восторга. Саммер тронула его бедра и он зарылся лицом в ее волосы.
– Я люблю тебя, – прошептала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88