Скорее удивлена, если говорить о моих чувствах в эту минуту. Мне казалось, что тебе неприятен Джейк Брейден.
— В чистосердечии тебе не откажешь. Что же, верно, я обычно нахожу подобных людей отталкивающими, но у нас есть нечто общее. Мы оба беспокоимся за тебя. Твоя судьба нам небезразлична.
Господи, опять ее неизменная холодноватая сдержанность! И как всегда, выглядит идеально, несмотря на то что ветер играет светлыми волосами и пытается сорвать шляпку. Рядом с ней Анжи кажется себе неуклюжим, неряшливым чучелом.
— Должно быть, именно непрошеное раздражение придало ее словам чересчур язвительный оттенок. Вижу. Как очаровательно, что ты сумела поладить с совершенно чужим человеком. Не то что с собственной дочерью!
— Не стоит приписывать мне свои мысли, Анжелика. Дело в том, что я провела собственное расследование и убедилась, что репутация капитана Брейдена вполне заслуженна. Месье Гравье заверил меня, что он считается кем-то вроде профессионального наемника, и поэтому очень немногие отбросы общества осмеливаются связываться с ним. Недаром он армейский разведчик. Для таких людей вопрос чести — защитить тех, кто ему платит.
— Может, ты и доверяешь ему, мама, но я не такова. И не понимаю, почему ты настаиваешь, чтобы мы продолжали путь под его опекой, хотя, кроме него, есть и немало других.
— Но никто не стремится, подобно тебе, безрассудно рисковать жизнью, — резко отпарировала Миньон, но тут же смягчилась: — Дорогая, ты знаешь, что только любовь к тебе заставляет меня согласиться с месье Гравье. «Неужели ты в этом сомневаешься?
Да. Да! Анжи была уверена, что лишь желание сохранить власть над непокорной дочерью побуждает мать настаивать на своем. Но на этот раз не удастся! Анжи сумеет взять верх!
Девушка дернула плечиком и, отвернувшись, снова вгляделась в удаляющийся берег. Сумерки сплели небо и воду в прихотливый сине-алый узор, и отражение круглого солнечного шара плясало на невысоких волнах.
Наблюдавшая за ней Миньон отлично понимала обуревавшие ее дочь эмоции, видела мучительную борьбу переживаний на выразительном лице. Понимала и боялась.
Ах, Анжелика так быстро взрослеет, отдаляется от матери, становится все упрямее… Как убедить ее, что жизнь — не волнующее приключение, как в тех книжках и восторженных письмах, которые так любила читать дочь. Как она ошибается! Горькое разочарование и потеря иллюзий ожидают тех, кто достаточно глуп, чтобы игнорировать предостережения судьбы; ведь и сама Миньон потерпела сокрушительное поражение и хорошо знала, чем кончаю!
юные фантазерки. Двадцать два года назад и она стояла у борта, снедаемая радостным предвкушением…
Надежды и мечты на всепоглощающую любовь, затмившие здравый смысл и повергшие ее в пропасть отчаяния и черные кошмары, остались позади, но она помнила их с ослепительной ясностью.
Своевольная девочка! Даже с ее умом и сообразительностью Анжелика временами бывает удивительно тупа! Странное сочетание проницательности и буйного воображения вводило ее в постоянный конфликт с собственным характером. Слишком многое она унаследовала от отца… идеалистическое стремление к недостижимому, дурацкое стремление к независимости и самостоятельности, укреплявшие решимость Джона Линдси цепляться за эту суровую землю, хотя он полностью сознавал, что единственной наградой за все усилия будет возможность просто выжить.
О Боже, как защитить Анжелику от нее самой, когда злейший враг девочки — ее собственная натура? Невероятно трудно… но Миньон как-нибудь справится, сумеет открыть дочери глаза и заставить понять, что она слишком утонченная и цивилизованная леди, чтобы рисковать всем ради столь ничтожного результата. И если для этого понадобится использовать Джейка Брейдена — так тому и быть. Всякое оружие пригодно для того, чтобы спасти их обеих, потому что неудача Анжелики будет и ее провалом. Их судьбы неразрывно сплетены, а ведь когда-то она думала, что никогда не придется пережить старые страхи, возвращаться в ненавистную страну. И вот теперь снова начинается прежняя пытка и все та же бесплодная борьба. Неужели никто не понимает, как трудно было ей вернуться? Конечно, нет, ведь все эти годы она старалась ни с кем не обсуждать свое прошлое и лишь изредка упоминала, что жила в стране, кишевшей безжалостными дикарями, и ноги ее больше там не будет.
Миньон хотелось смеяться над жестокой иронией судьбы и поистине макиавеллиевской хитростью Джона Линдси, заманившего ее с дочерью в Америку. Сама Миньон могла бы остаться во Франции или Новом Орлеане, но тогда потеряла бы все. Выиграл бы муж.
А этого она не могла вынести.
Поэтому и пришлось сдаться. Временно. Это единственный способ восторжествовать, раз и навсегда уничтожить вес кошмары, стереть их с лица земли. И Миньон сделает все чтобы победить.
Хорошо, что хоть в этом Брейден на ее стороне и тоже считает, что им слишком опасно ехать в Нью-Мексико. Разумеется, у него на это свои причины, но это не играет роли пока он будет стараться отговорить Анжелику продолжать путь. И в этом она всеми силами ему поможет.
Капитан корабля пригласил семью Линдси и Брейден; за свой стол. После ужина Анжелика поспешно поднялась из-за стола и вежливо пробормотала, что хочет подышать свежим воздухом. Миньон, к ее удивлению, не потребовал; взять с собой горничную, не разразилась обычными наставлениями и спокойно отпустила дочь одну.
— Прекрасная ночь, капитан Брейден, не находите? спросила она несколько минут спустя, глядя на него поверх бокала. — Я всегда любила игру лунного света на воде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30