По ее собственным словам, она наслаждалась обществом женщин равного ей статуса и беседами с ними. Она даже стала понемногу овладевать французским языком. Интереснее всего ей было с женщиной, звавшейся раньше Тессой, а здесь превратившейся в Амину: та искренне наслаждалась переменой в своей жизни. Что до старой уродины, то, увы, она принадлежала к низшему сословию, упорствовала в своих христианских заблуждениях и довольствовалась ролью прислуги, словно для этого появилась на свет.
– А третья? – насмешливо полюбопытствовал Камил. – Та, которой Мурад не мог отказать в присутствии духа? Ведь за нее мы рассчитываем получить самый большой выкуп. Надеюсь, ее ты не превратила в служанку?
Зулейка сделала недовольную гримаску, надув губы.
– Ах, эта… По правде говоря, я ума не приложу, что с ней делать, хотя имам Ибрагим говорит, что она отнюдь не глупа и прилежно учится. Она не то что бунтарка, но страшно упряма. К тому же, – Зулейка самодовольно приосанилась, – она тощая, как подросток. Не пойму, кому она вообще может приглянуться. Сама она как будто не интересуется мужчинами, даже имела наглость заявить в моем присутствии, что презирает их.
– Возможно, она предпочитает свой пол, – сухо подсказал Камил. Однако в нем уже проснулось любопытство, и на следующий день он нашел предлог пораньше вернуться домой, не предупредив о своем возвращении.
Глядя в окно на голых и полуголых женщин у бассейна, он гадал, которая из них та, кого его сестрица переименовала в Лейлу. Сама Зулейка сидела спиной к чернокожей рабыне, расчесывавшей ее влажные волосы. Она была одета и опиралась на гору разноцветных подушечек, позволяя двум другим женщинам красить ей хной ладони и ступни. Рядом евнух вытирал рослую женщину – по всей видимости, Амину. Ее черные волосы резко контрастировали с белоснежной кожей. Даже бесстрастный Камил мог понять, почему Мураду Раису приглянулась именно эта пышногрудая обладательница роскошных бедер. Он уже был готов отвернуться, когда заметил ее. Она выходила нагая из бассейна, как греческая богиня Диана – тоненькая, с осиной талией и маленькими грудками, задорно торчащими, а не повисшими от собственной тяжести. Ее кожа отливала золотом, что великолепно сочеталось с короткими золотистыми волосами. У нее была прямая, горделивая осанка. Со спины ее ничего не стоило принять за мальчишку с круглыми крепкими ягодицами и стройными мускулистыми бедрами, не слишком тощими, но и не слишком широкими.
Он застыл как завороженный. Новоиспеченная Лейла тем временем забрала у рабыни полотенце, вытерлась и улеглась на мраморные плитки у края бассейна, чтобы ее помассировал евнух. После массажа она перевернулась на спину, и треугольник светлых курчавых волос внизу ее живота призывно блеснул на солнце. В это мгновение Камил впервые за долгие годы возжелал женщину, да так сильно, что перестал владеть собой.
Женщина-мальчик! Он уже давно пресытился пышнотелыми женщинами, считавшимися красавицами в этих краях. Как теперь выяснилось, не все женщины его перестали интересовать.
Не обращая внимания на причитания и угрозы сестры, он отдал особые распоряжения перед наступающей ночью. Женщина, получившая в его доме имя Лейлы, вкусила за ужином, сама того не зная, приворотного зелья, после чего была приведена в его покои. Хамид, главный евнух Камила, медленно раздел ее, стянув с нее тонкие гаремные шаровары и прозрачную сорочку, после чего оставил на постели господина.
В задрапированной шелками комнате были потушены все светильники, кроме одного, свисавшего с потолка прямо над кроватью и превращавшего Марису в золотую статуэтку.
Они остались вдвоем. Камил присел с ней рядом, вылил себе на ладонь благовонного масла из сосуда с узким горлышком и стал растирать ее горящую кожу, пока она кусала себе губы, стараясь унять дрожь, волнами пробегавшую по всему телу. Его движения были преисполнены нежности. Он ласково обращался к ней по-турецки и по-арабски, и она, уже кое-что зная на обоих языках, понимала, что он восхваляет ее тело и называет ее нежными именами. Он цитировал строки из «Песни песней» Соломона – Сулеймана, как называют его мусульмане, – и твердил, что ее тело сравнимо с телом юной газели, что оно подобно благоуханному саду наслаждений, погруженному в сон и ожидающему первого солнечного луча, чтобы возродиться к жизни.
Его прикосновения были бальзамом для ее пылающего тела, отчасти снимающим напряжение и странное покалывание во всех мышцах. Он продолжал втирать в нее масло, уделяя особенное внимание груди и добиваясь, чтобы ее дыхание замирало и чтобы при каждом прикосновении его пальца к ее соску из ее горла вырывался крик. Потом его нежные руки поползли вниз и очутились между ее ногами, которые она раздвинула помимо воли, в бессознательном уповании, что так к ней придет долгожданное облегчение. Он утолил ее страсть и заставил загореться снова, перевернув и проявив интерес к месту, сохранившему девственность; благодаря маслу он сумел проникнуть туда, куда, как она раньше воображала, мужчинам нет хода. Запустив руку под ее извивающееся тело, он вы-звал у нее целый каскад сладостных судорог. Не желая того и сгорая от стыда, она взорвалась раз, другой, третий, еще и еще, пока не лишилась последних сил и не уснула; а может быть, то был не сон, а обморок от утоленной страсти.
На следующий день – а проснулась она уже за полдень – Мариса попыталась убедить себя, что все это привиделось ей во сне, однако снисходительная улыбка Зулейки и ее беспощадные слова рассеяли все ее иллюзии. Впрочем, Зулейка ничем не могла прогневать брата:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196