И почему?
Тонкие брови слегка нахмурились. Видимо, Ида, всю жизнь прослужившая в компаньонках Элизии, рассказала этому чужаку больше того, что знала ее питомица.
– Видно, не рассказывала. – Досадуя на себя за то, что сболтнул лишнее, Марк принялся внимательно рассматривать хорошо протоптанную тропинку, окаймленную густой растительностью и высокими деревьями. – У Иды, несомненно, были на то причины…
– Каковы бы они ни были, – возразила Элизия, – вы, подобно Пандоре, приоткрыли ларец и вам его уже не захлопнуть.
Марк поморщился от такой аналогии, но не мог не согласиться. Ему оставалось только докончить начатое. Кроме того, он не видел причины, по которой дружелюбная маленькая женщина скрывает эти факты от девушки: наверняка будет лучше, если Элизия обо всем узнает.
– Оба ваши родителя проявили к вам невероятно бескорыстную любовь, – начал Марк.
Вслушиваясь в рассказ рыцаря, Элизия с силой сжала поводья. Она так была поглощена разговором, что давно перестала беспокоиться об опасностях, подстерегавших неумелого ездока.
– Ваша мать воспитывалась в монастыре, когда ее отец отдал в невесты свою дочь вашему отцу, чтобы поддержать вековую традицию.
Марк заметил по усилившейся хмурости Элизии, что она слышит это в первый раз, хотя, помимо Иды, он слышал эту историю уже от нескольких человек.
– Мне рассказывали, что ваш отец обожал вашу мать, и она тоже любила его. Но она уже отдала свое сердце Господу, и больше всего ей хотелось посвятить свою жизнь служению ему. И когда ваш отец увидел глубину ее преданности, он освободил свою любимую жену и позволил ей вернуться в монастырь Святой Марии.
– Да, – кивнула Элизия, в то время как в голове ее проносились новые образы. – Это очень похоже на моего отца – совершать бескорыстные поступки ради тех, кого он любил, будь то жена, дочь или любой вассал.
Марк понял, что Элизия все же не осознала, что совершила ее мать ради нее, как, вероятно, не оценила и того, чем поступился ее отец.
– Как же вы не понимаете, что ради вашего будущего их брак остался нерасторгнутым, хотя это означало, что ваша мать была лишена возможности осуществить самое сокровенное свое желание: постричься в монахини. А ваш отец прожил жизнь в одиночестве.
Произнося последнюю фразу, Марк впервые понял, что эта участь ждет и его самого, если он будет упорствовать в своем нежелании жениться. Правда, с другой стороны, ему была бы уготована худшая доля, свяжи он свою жизнь с какой-нибудь из знакомых ему женщин. Однако Элизия…
– Отец не был одинок, – мягко возразила Элизия.
– Он глубоко любил вас, но дочь – это не то же самое, что жена, – многозначительно произнес Марк.
Чтобы не видеть потемневших серых глаз, Элизия уставилась на беспорядочно перепутанные ветви кустарника, пытаясь справиться с такими же беспорядочными чувствами к женщине, которая подарила ей жизнь. Конечно, она недооценила жертву, принесенную отцом. Но была ли она права в своих оценках матери все эти долгие годы?
От горьких мыслей ее оторвал заунывный свист стрелы, пронесшейся совсем рядом. Элизия охнула, но этот звук потонул в громогласном окрике Марка:
– Стража, за мной!
Марк развернул коня туда, откуда прилетела стрела, и, пришпорив животное, помчался между деревьев.
Один из двух стражников, ехавших позади, поспешил к Элизии и загородил ее от невидимого лучника, скрывавшегося в зеленой тени, а другой бросился галопом за хозяином.
Элизия встряхнула блестящей темной шевелюрой, чтобы прийти в себя, и догадалась, что целились в Марка. Кто-то задумал с ним расправиться. Ужас от этой догадки усилился, когда она поняла, что тоже причастна к случившемуся. Сердце замерло, а потом бешено заколотилось. Не имея возможности следить за каждым шагом Марка, его враги не узнали бы об этой поездке, если бы не ее помощь.
То, что она не подозревала о своем предательстве, не могло служить ей оправданием, так как во время утренней встречи с Джервейсом в условленном месте она действительно предала Марка. Джервейс поинтересовался ее планами на предстоящий день, и она рассказала ему об этой поездке, после чего Джервейс выругал ее за то, что его невеста, как ему показалось, восхищается Марком. Элизия конечно все отрицала, а потому ничего не заподозрила, когда он подробно расспрашивал, какие фермы они собираются посетить.
Джервейс сыграл свою роль не хуже настоящего комедианта. Если бы не стремление развеять его опасения, она бы задумалась о причине такой заботы. Пусть и неохотно, но ей все-таки пришлось признать, что он редко интересовался только ею. Кроме того, Джервейс впервые в конце их встречи не предупредил ее, что Марка следует убрать, прежде чем они смогут пожениться. Элизия призналась себе, что смерть Марка – слишком высокая плата за брак, в необходимости которого она начала сомневаться.
Тут Элизия отвлеклась, потому что в лесу послышалось какое-то движение. Она присмотрелась повнимательнее и увидела Марка на черной лошади. Он пробирался сквозь чащу, ведя на поводу коня, через седло которого было перекинуто тело, связанное по рукам и ногам. Человек был без сознания.
– Это воин Джервейса? – Марк остановился возле Элизии и, приподняв за волосы голову пленника, вопросительно уставился ей в глаза.
Элизия кивнула, жалея, что ничего не сделала ради безопасности Марка, и в то же время испытывая чувство вины из-за своего невольного участия в последнем событии.
– Стивен, – обратился Марк к стражнику, который оставался с Элизией, – отведи этого коня и его жалкую ношу к границе земель лорда Джервейса и пошли его галопом по направлению к Келби-Кип.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66