– За возвращение детей мы выдадим им только Оувейна, этого клеврета: а затем вы с Каудром поделите себе на здоровье Кимерские земли, а мне отдадите Орла, его жизнь и его черную душу.
– С удовольствием обещаю тебе это, – мягко, но хладнокровно заявил Озрик, – но при условии, что и ты сам сделаешь первый шаг в исполнении давно обещанного.
Годфри в недоумении откинулся на спинку высокого кресла.
– И что же я обещал тебе?
– Отдать Линет мне в жены. – Бесцветные серые глаза твердо смотрели в светло-карие.
Граф, которому так дерзко напомнили об обещании, запрятанном в самый дальний угол его памяти, вспыхнул.
– Но ее пока еще нет здесь.
– Пока. – Жидкие волосы Озрика, отброшенные резким движением, упали на крутые плечи. – Но если ты хочешь, чтоб я и впрямь помогал тебе, то посылай за священником не мешкая. Пусть он ждет в замке и готовит все необходимое для церемонии, ибо она должна свершиться немедленно, не через неделю, не через день, а сейчас же по нашем возвращении.
Ловушка захлопнулась так же крепко, как она должна была сегодня захлопнуться и для Райса; Годфри оставалось лишь выдвинуть свое последнее жестокое условие.
– Что ж, за твое обещание отдать Орла в полное мое распоряжение я согласен на твое предложение и вызову священника в Рэдвелл немедленно, но… Я не увижу тебя женатым до тех пор, пока проклятый уэльсец будет жив.
Глава 17
Линет в полусне откинула со лба спутанную прядь волос. Вчера она сама не помнила, как заснула на узком жестком ложе в маленькой низкой келейке, отведенной ей матерью-настоятельницей, и теперь с удивлением смотрела на молчаливую монашку, которая довольно бесцеремонно растолкала ее и повела по длинным монастырским коридорам. Должно быть, была еще ночь или, по крайней мере, раннее утро, поскольку круглая полная луна, чуть заметно покачиваясь, стояла низко над горизонтом у самых верхушек лесных елей.
Едва закончив застегивать платье, Линет оказалась введенной в аскетически обставленную комнату, тускло озаренную одной вонючей свечой. В полумраке девушка увидела аббатиссу, сидящую в своей постели и опирающуюся спиной на белую оштукатуренную стену.
– Пришли дурные вести, моя девочка. – Голос старухи был тих и почти спокоен, но для Линет он прозвучал тревожным набатом, и она с трудом успела задушить отчаянный крик, представив себе, что Райс ранен… убит.
– Только скажите мне, что он жив! Жив! – Линет рухнула на колени подле кровати, сжимая в пальцах свешивающиеся простыни. Надежда стремительно оставляла ее. – Скажите, что жив… – Слова мольбы прерывались подступающими к горлу рыданиями. Весь предыдущий день она молила Всевышнего спасти и сохранить ее возлюбленного и с верой в его могущество заснула – так неужели за то время, что она спала тяжелым беспробудным сном, Господь отвернулся от Райса?!
– Насколько мне известно, – ласково заговорила Тэйлед, видя близкую истерику девушки, – Райс жив и невредим.
Линет всхлипнула, и пальцы ее разжались.
– Тогда какие же новости?
– Райс невредим, – повторила настоятельница, – но он в плену, так же как и его друг Оувейн.
Линет поднесла сомкнутые ладони к груди, снова прося у Бога защиты и сил.
– Некий юноша, утверждающий, что его зовут Пайвел, был послан Гранией, чтобы забрать тебя отсюда обратно в дом Райса. Она будет ждать тебя там и просит поспешить.
Девушка вскочила было на ноги, но рука Тэйлед, оказавшаяся странно сильной для восьмидесятилетней старухи, удержала ее.
– Подумай хорошенько, дитя мое. Райс вверил мне тебя с просьбой сохранить для него, а я не смогу выполнить свое обещание, если разрешу тебе покинуть обитель. Моя власть распространяется лишь внутри этих стен.
Темные глаза сверкнули знакомым блеском, но прочесть в них Линет не смогла ничего. Какого ответа ждет от нее аббатисса? Какого, если дать она может только один?!
– Я должна присоединиться к Грании, преподобная матушка. – Горе придало Линет спокойствия и решительности. Она понимала, что все это дело рук ее отца, непоколебимого в своем желании уничтожить Орла, и потому чувствовала себя вдвойне ответственной. – С моим знанием норманнских обычаев и привычек моего отца, помноженных на преданность Грании всех подданных Кимера, мы с ней как-нибудь найдем верный путь, чтобы освободить своих возлюбленных.
– Я не сомневалась в твоем ответе! – Голос Тэйлед дал Линет всю ту поддержку, которую она не сумела найти в ее глазах. – Ослик, оставленный Рай-сом, уже ждет тебя, его поводья в руках у Пайвела.
Задним числом Линет неожиданно подумала, что настоятельница могла запросто отказать Пайвелу, отказать, ничего не объясняя ни ему, ни ей самой, но не сделала этого – и не сделала потому, что тоже всем сердцем хотела видеть племянника свободным. И Линет склонилась, целуя руки, которым ее вверили и которые теперь мудро выпускают ее на волю.
– Благодарю вас, матушка, благодарю всей душою…
– С тобой Бог и мои неустанные молитвы.
Улыбнувшись старушке прощальной улыбкой, Линет бегом выскочила на улицу к воротам, около которых уже ждала монахиня, готовая открыть засовы.
– Мы будем молиться за… за благополучное разрешение твоего дела, – тихо, на ломаном английском, напутствовала она юную женщину, покидающую монастырские стены. – И за твое будущее счастье…
Запоры упали, сопровождаемые этими добрыми пожеланиями, и Линет сразу же увидела в волнении ожидающего ее Пайвела с осликом. Юноша был в таком смятении, что даже его природная говорливость уступила место напряженному молчанию на протяжении всего пути по холодному сумрачному лесу. Видимо, Пайвелу нечего было сообщить Линет, и девушка благоразумно решила не волновать юношу лишними и бесполезными вопросами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99