А последнего-то я и не хочу.
– А козлом этим, значит, буду я? – Лицо Эдольфа дрогнуло.
Озрик довольно кивнул, и оранжевый свет факела зловеще заиграл на его проплешинах.
– Вот именно. Раньше или позже, граф все равно сорвет на тебе зло за все несчастья, пусть даже они никакого отношения к тебе и не имеют. Но я-то человек порядочный и пытался уже отговорить его от этой затеи – увы!.. – Озрик театрально раскинул руки, в которых заманчиво поблескивал металлический ключ. – Увы, и тогда я решил сам спасти тебя от позорной и страшной участи. – Голос сакса вновь стал тихим и вкрадчивым. – Так прими же мой дар, а вместе с ним и тайную переправу в Нортленд, где тебе будет обеспечено надежное убежище.
Никогда бы наученный жизнью Эдольф не поверил сладким речам и лживым обещаниям известного всему Рэдвеллу предателя, но соблазн вырваться на волю был столь велик, что отказаться от него казалось невозможно; а уж на свободе-то он сам сумеет позаботиться о себе. Узник решительно тряхнул нечесаной головой, и Озрик моментально отпер вонючую клетку. Дверь, скрипнув, широко растворилась, выпуская Эдольфа, который немедленно последовал за своим освободителем, грубым шепотом посвящающим его в подробности побега из столь негостеприимных стен замка Рэдвелл.
Встало солнце, и огромный нижний зал дома принца Уэльского наполнился яркими лучами солнца, бьющими сквозь раскрытые ставни. Однако победный свет весьма плохо гармонировал с хмурыми лицами двоих мужчин и мальчика-подростка.
– Я и сам толком не понимаю, что все это значит, да и уж так ли это важно, но Оувейн считает, что ты должен быть в курсе. – Серьезные глаза Дэвида упрямо посмотрели на утомленного Райса.
Вчера, вернувшись с прогулки по лесу, мальчик в подробностях описывал старшему брату все те странные встречи, свидетелем которых он был, а тот, не говоря больше ни слова, немедленно повел его к самому принцу, чтобы Дэвид рассказал Райсу эту таинственную историю от начала и до конца. Мальчик так и сделал, добросовестно постаравшись ответить на попутно возникающие вопросы.
– Ты поступил правильно, и я очень благодарен тебе за помощь. – Райс протянул смущенному мальчику широкую ладонь, и тот, сознавая, какая честь оказывается ему подобным жестом, с горделивой радостью поспешил подать свою.
Стоявший за спиной брата и не проронивший ни слова, Оувейн неожиданно откашлялся и тихо проговорил:
– Ну, тогда пошли-ка поскорей, мой мальчик. Дома дел видимо-невидимо.
Дэвид послушно поднялся и встал рядом с братом. Райс молча им улыбнулся и еще раз мысленно поблагодарил Бога за то, что у него есть такой друг, с которым можно обсуждать не только дела войны, но и темы, касающиеся любви, женщин, неудавшихся помолвок и поруганных невинностей. Обо всем этом они с Оувейном успели весьма горячо переговорить, когда ранним утром бородач нашел его на подозрительно спокойной границе и попросил приехать выслушать рассказ брата. И теперь принц понимал, что невообразимое количество домашних хлопот ничто по сравнению с одной-единственной и самой главной – найти Гранию. Выигравший бой, проигранный Райсом, Оувейн поднялся сегодня ни свет ни заря и с ужасом обнаружил, что его возлюбленная Грания исчезла. Не оказалось ее и в доме Райса, который все утро мучился вопросом, чем вызвано нежелание сестры вернуться туда: опасением, что ее действительно выдадут замуж за нелюбимого или же упорным неверием в его невиновность?
Линет весь этот разговор просидела у очага, протягивая к огню зябнущие тонкие пальцы и гадая, преуспела ли Грания в своем деле или нет. Однако по лицу молчаливого бородача ничего понять было невозможно. И девушке оставалось лишь предаться собственным сладким воспоминаниям о победе. Но все же таинственная история, поведанная Дэвидом, немного отвлекла ее, и с возрастающим любопытством Линет стала прислушиваться к беседе за столом. Возможная интрига меж Озриком и принцем Каудром поставила перед ней множество неразрешимых и тревожных вопросов, в результате чего она оказалась совсем неподготовленной к недвусмысленным намекам – а возможно, и обвинениям – в ее адрес со стороны Оувейна. В растерянности девушка обернулась к Райсу, ища у него защиты и объяснения столь явно выраженной неприязни бородача, но тот уже шел к дверям, чтобы проводить братьев.
– Пайвел! – Звучный голос пронесся над окрестностью, сзывая личную охрану во главе с восторженным юношей, и мощная фигура принца в ожидании замерла в дверном проеме.
Сегодня утром Линет проснулась в одинокой постели своей спальни и на мгновение затосковала о сильных горячих руках. Но это продолжалось действительно только мгновение, ибо живая память о минувшей ночи была выиграна, она осталась победительницей, но это счастливое чувство было жестоко обмануто, когда Линет, спустившись вниз, обнаружила, что Райса давно уже нет в доме. Увы, она лишь обманом получила то, чего он не хотел и не имел права ей дать. Сознание этого обмана вскоре подтвердилось и непроницаемым, как скала, холодным выражением лица принца, когда тот появился в сопровождении обоих братьев.
Разумеется, Линет с самого начала знала, что Райс никогда не простит ей этой украденной ночи, и теперь постаралась заслонить свое сердечко как можно прочнее и от боли неразделенной любви, и от гнева обманутого человека, которого она победила, застигнув врасплох, беззащитного и спящего, а то, что могло быть поставлено в заслугу доблестному воину, женщине всегда будет засчитано лишь как хитрая и непорядочная уловка. И теперь Райс имеет полное право обвинять ее именно в преследовании, то есть в том, что она упорней всего отрицала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99