– Теперь моя любовь опять у меня в руках. – Затуманившиеся серые глаза встретились с сияющими бирюзовыми. – Я ведь так люблю тебя.
– И я люблю тебя, Грэй. – Горячо целуя губы, которые произнесли желанное признание, Лиз упивалась его признанием в чувствах, которые она сама питала к нему. Ее щеки обрели прежний цвет, и она вздохнула, крепко обнимая его шею рукой, все еще затекшей от долгих часов неловкого положения. – После обманов Хейтона мне следовало быть умнее и не отвечать на его сегодняшнее приглашение. Прости меня, что я подвергла тебя такой опасности.
– Из признаний Тимоти я знаю – что бы ты ни делала, ты делала ради меня. Мне не было бы прощения, если бы я обвинил тебя за поступки, которыми двигала любовь ко мне. – Подкрепляя это страстное заявление, Грэй запечатлел на персиковых губах такой же страстный поцелуй, в котором их души, казалось, слились воедино.
– Как мило. – Неожиданный голос грубо ворвался в нежную сцену. – Замороженный герцог, оттаявший в руках огненновласой американки.
Осторожно опустив свою Лилибет на ноги и спрятав ее за свою могучую спину, Грэй повернулся, нацелив оружие на дверь. Там стоял злорадно ухмыляющийся Хейтон, освещенный сзади факелом, который держал высоко в руке один из разношерстного скопища помощников, толпившихся сзади. Впереди себя он, как щит, держал связанного Тимоти с кляпом во рту, приставив дуло пистолета молодого человека к его виску.
– Несмотря на то что я никогда не был таким хорошим стрелком, как ты, Грэйсон, с такого расстояния я не промахнусь. И если ты выстрелишь, хотя ты можешь и попасть в меня, а не в него, все равно это будет ценой жизни твоего кузена.
Хейтон не промахнется, признал про себя Грэй. Хуже того, из оружия, единственно возможный выстрел из которого уже сделан, он вообще не может выстрелить. Но если бы не толпа головорезов за спиной графа, которые представляли слишком большую угрозу для Лилибет, Грэй с радостью повторил бы прежнюю физическую атаку на него.
Лоренс толкнул заложника в комнату впереди себя, освобождая путь своим приспешникам, чтобы они могли разоружить герцога. Толпа ввалилась, и потрясенная Лиз подверглась жадному разглядыванию. Пока руки Грэя связывали за спиной, темные глаза Хейтона с циничным вниманием разглядывали стройные ноги герцогини, закрытые пиджаком лишь до середины бедер.
– Я глубоко сожалею, что не мог присутствовать при вашем раздевании, Лиззи. – Его улыбка больше не была очаровательной, скорее плотоядный оскал, и голос, который мог звучать мягко, как сливки, теперь был подобен скисшему молоку. – Но я буду первым мужчиной в следующей ступени вашего обучения.
Лиз содрогнулась от отвратительного значения его слов, в котором не приходилось сомневаться. При этих словах и при виде ее реакции из-под кляпа Грэя раскатился яростный гром.
В ответ на рычание герцога Лоренс обернулся к нему со злорадством:
– Эмоции помутили твои мозги, иначе ты бы, конечно, понял, что я не дам так легко украсть свою добычу. Как только ты ушел из моего дома, я приехал сюда. Ожидая твоего прибытия, я удобно расположился в более приятной комнате в дальнем конце коридора, сгорая от нетерпения осуществить заключительный акт мести – за расшатанные тобой зубы и за то, что ты подверг опасности очень прибыльный бизнес.
Когда оба Брандта были связаны, Лоренс толкнул младшего к старшему. Он лениво обошел вокруг разгневанной герцогини, крепко сжимавшей у горла мало приличествующую ей одежду. Приподняв локон, он потер волосы между пальцами, как бы оценивая их качество: – Она принесет мне весьма значительную сумму в Истанбуле… после того как я закончу с ней.
Хейтон отпустил рыжий локон и снова повернулся к давнему сопернику, которого редко побеждал, но сейчас с радостью готов был побить в буквальном смысле слова:
– Мы оставим Лиззи ненадолго, пока я займусь возмездием тебе.
Среди помощников графа разгорелся короткий спор, сопровождаемый грубыми эпитетами и непристойными оценками качества пленницы. Они сражались за право сторожить красивую герцогиню, которая вскоре сильно опустится в положении – фигурально и буквально.
– Думаю, нет, друзья, – тихо сказал Лоренс, и все мужчины немедленно притихли, хотя и недовольные.
Эти слова были произнесены жестче и непреклоннее, чем прежде слышанное Лиз от графа. Она была благодарна, что в этом вопросе он применил власть, но его последующие действия убили и эту крупицу благодарности.
– Вероятность того, что она уйдет сейчас не обнаженной, не больше, чем раньше. – Лоренс сдернул пиджак Грэя с ее плеч, потом отступил назад и долгим горящим взглядом окинул прекрасные изгибы ее тела. Подобно опасной змее, готовой ужалить, он прошипел: – Скоро, очень скоро.
Приведенные в движение взмахом руки, приспешники графа начали толкать и тянуть обоих заложников из крохотной комнаты, а он не спеша шел следом и, пройдя в дверь, закрыл ее за собой. Лиз не могла видеть, что происходит с Грэем и Тимоти, но по шуму в коридоре поняла, что их затолкали в какую-то комнату неподалеку, и в следующие минуты она услышала тяжелые удары и презрительные насмешки.
Не желая беспомощно ждать наихудшего, Лиз подскочила к безжизненному телу мужчины, которого застрелил Грэй. В суматохе Хейтон и его люди каким-то образом забыли о своем павшем соратнике. Правда, мужчина лежал в тени за открытой дверью, но они должны же были слышать выстрел. Свет от оставленной лампы горел на распущенных волосах Лиз, когда она в изумлении покачивала головой, стоя на коленях перед неподвижным телом. Они забыли даже его оружие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92