– Я все-таки считаю твой сценарий чрезвычайно маловероятным. – Дру с сомнением покачала головой и откинулась назад, приняв позу больной и продолжая притворно слабеющим голосом: – Но я представлю, что я Виолетта из вчерашней оперы, и упаду в обморок так правдоподобно, что сердца слуг сожмутся от жалости. – Снова садясь прямо и поправляя шляпку, съехавшую из-за ее трюков, она бесстрастно добавила: – Мне представляется более вероятным, что недомогающую женщину удобно уложат на ближайший диван, пока один из слуг не принесет нюхательную соль.
– Нюхательная соль в доме холостяка? – Бронзовые брови вскинулись с подтрунивающим неверием.
Дру пожала плечами:
– Согласна, что это невозможно. Но за неимением такого простого средства наверняка приведут доктора, пока я лежу распростертая на диване.
– Да. – Лиз понимала всю шаткость предприятия и тут же уступила в этом пункте. – Но я смогла придумать только этот план, а ты ничего другого не предложила.
– Верно, – Дру расплылась в широкой улыбке. – По меньшей мере мы в нем обе участвуем.
– И я тоже, – смело добавила Анни. Лиз тепло посмотрела на отважную служанку, которая, возможно, рисковала более серьезным наказанием за свое участие в операции, чем обе благовоспитанные леди. Именно Анни улестила Джереми привезти их сюда. Таким образом, тогда как Лиз и Дру рисковали стать париями, то если бы что-нибудь случилось со знатными женщинами, которых она сопровождала, Эллисоны и, что еще хуже, герцог и его сестра обвинили бы Анни. Лиз читала достаточно мрачных газетных сообщений и знала, что слуга, уволенный без рекомендации, не имел будущего и слишком часто кончал короткие дни, с трудом борясь за выживание в работных и доходных домах. С нарастающим ужасом живое воображение Лиз рисовало еще более жуткие последствия – образы слуг Хейтона не в виде респектабельной, хорошо обученной группы, какой они, возможно, и были, а в виде грубых головорезов, готовых действовать по его команде для дальнейшего развития его бизнеса в торговле белыми рабынями. Им не так страшно будет продать слугу или использовать Анни в качестве примера для устрашения благородных дам…
Отгоняя фантазии, настолько бурные, что они могли стать сюжетом комиксов, которые любили читать ее спутницы, Лиз кивнула в сторону окна:
– Мы почти на месте.
Внезапно карета накренилась. Лиз показалось, что она переживает уже испытанное, разве что на этот раз находившиеся внутри были готовы и к толчку, и к неудобному углу, под которым они приземлились. Никто не ушибся благодаря мерам предосторожности, которые она приняла, предупредив их и настояв, чтобы, сев в карету, они потренировались в различных способах удержаться во время ее падения. Лиз молилась, чтобы в конце этого эксперимента они остались такими же невредимыми.
Дверь, почти у них над головой, рывком открылась. Джереми выглядел великолепно в шитой золотом униформе младшего кучера, которая, в отличие от формы Эллисона во время первого такого происшествия, избежала заметного повреждения. Хотя он был достаточно красив, чтобы быть лакеем, ему не хватало роста, но, к счастью, не силы. Он поднял из перекошенной кареты сначала герцогиню, потом леди Друсиллу, а потом повернулся к Анни. Подмигнув, он быстро показал ей грешный болт, незаметно подобранный с земли, когда он с преувеличенным вниманием осматривал и изучал ущерб. Изобличающее доказательство благополучно упало в карман, где ни один любопытный сыщик не мог бы его найти и использовать для установления истины об их несчастном случае. Анни широко ухмыльнулась в ответ, но придала своему лицу заученное выражение почтительной покорности к тому времени, когда руки, которые она нашла чудесно сильными, вытащили ее из кареты и крепко поставили на твердую почву.
Три дамы, Лиз впереди, а Анни – почтительно замыкая, подошли к дому графа. Дверь открылась прежде, чем они успели постучать.
– Кажется, нас постигла маленькая неприятность, – печально начала Лиз. – Ваш хозяин – один из друзей, который предложил мне свою помощь. Можно мне, моей спутнице и служанке отдохнуть в доме, пока наш кучер доберется до Брандт Хаус и вернется за нами?
Дворецкий ничего не сказал, но отступил назад и поклоном пригласил их в мраморный вестибюль. Дверь снова закрылась, он повел их, по предположению Лиз, в парадную гостиную. Она была довольна. Дела шли лучше, чем она рассчитывала. В самом деле, все шло гладко, пока…
– Лиззи, я счел за честь, что вы приняли мое предложение о помощи.
В центре комнаты, элегантно отделанной полированным вишневым деревом, с плюшевыми серыми коврами и тонким рисунком на обивке диванов и стульев, стоял Лоренс.
– Входите, дамы. Пожалуйста, садитесь. Лоренс видел, как их карета приближалась, и, сделав все, чтобы их визит прошел незамеченным прохожими, распорядился, чтобы дворецкий мгновенно впустил их в дом. Ему была любопытна цель их налета на него, но в конечном итоге единственно важным моментом было устроить так, чтобы они ушли, не привлекая скандального внимания ни к одной стороне. Хотя он участвовал не в одной неделикатной ситуации и не прочь был создать такую с рыжеволосой Лиззи, но время было ужасно неудачное. Дела шли к завершению, и он не должен подвергать опасности все из-за нескольких часов игры.
Когда Хейтон повернулся, указывая им на удобные места, брови Дру поднялись в притворном возмущении. Лиз поймала укоряющее выражение и ответила на него удрученной гримасой. Этого Лиз определенно не ожидала. Находясь одни с джентльменом в его доме, каковы бы ни были их цели и намерения, они не могли, разыгрывая болезнь, рисковать нарушить минимальные нормы приличия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92