Она представила себе, во что превратится ее жизнь. Ей каждую минуту придется изображать из себя кого-то, кем на самом деле она никогда не являлась. А уж слуги-то первыми осудят своего господина. Можно представить, что будут говорить о ней в людской и на кухне, когда она станет женой Джорджа — леди Фицуотер.
Леди Фицуотер!
Рут находилась в смятении, не зная, что ей делать, что говорить. Она спрятала лицо в ладонях, чувствуя, как по щекам разливается жар.
— Рут, вы думаете о моих любовницах? — спросил Джордж. — Я не лгал вам, когда вы спрашивали меня об этом. Я вообще не могу вам лгать. Но ни одна из них никогда ничего для меня не значила.
Он подошел к ней, и она непроизвольно вскочила.
— Почему вы не отвечаете? — спросил он с нетерпением, обнимая ее за плечи. — Ради Бога, Рут! Скажите же мне!
Она нежно коснулась его щеки.
— Джордж, я не выйду за вас замуж, — грустно проговорила она.
Он хотел было что-то сказать, но не нашел слов, отвернулся и на какой-то момент закрыл глаза, как человек, пытающийся вернуть внезапно утраченное самообладание. Затем он вновь открыл глаза и встретился с ее спокойным взглядом.
— Но вы принадлежите мне, — сказал он жестко, — или, если вам так больше нравится, я принадлежу вам.
— Нет.
Рут чувствовала, как разрывается от боли ее сердце, но внешне она сохраняла свое обычное спокойствие. Один Бог знает, какого напряжения всех сил это ей стоило!
— Одной любви слишком мало, — произнесла она. — Я не знаю, как жить в вашем мире, и не уверена, что захочу в нем жить. Я бы стала вашим позором, да и себя обесчестила бы. Нет, стойте! — сказала она, видя, что он хочет прервать ее. — Подождите, дослушайте меня. Знаете ли вы, что значит жить обманом! Выдавать себя за кого-то, кем ты на самом деле не являешься, и постоянно бояться, что вот-вот твоя тайна будет раскрыта? Мне это слишком хорошо знакомо, ибо я жила так многие годы. И я не могу… — голос ее прервался.
— Вы хотите сказать, что не достойны быть моей женой? А не кажется ли вам, что это мое право решать?
— У вас есть право спросить меня, — сказала Рут. — А у меня — право… право отказать вам.
Она видела боль, отчаяние, недоверие в его глазах, его яростное несогласие с ее словами. И сама она, хоть и не подавала виду, испытывала жесточайшую муку. Но она думала о том дне, когда ее присутствие в доме Джорджа навлечет на него стыд и бесчестие. И еще она думала о своем унижении и не знала, что для нее страшнее.
— Вы женщина, которую я люблю. Вы женщина, на которой я хочу жениться. Вы женщина, браком с которой я могу гордиться, — твердым голосом говорил Джордж. — Всю последнюю неделю вы уверяли меня, что живете достойной жизнью, что люди уважают вас, так что же теперь заставляет вас отказаться от своих слов?
— Разве я отказываюсь? Я и сейчас говорю: я семь лет вела добропорядочную жизнь хозяйки гостиницы. Хозяйки гостиницы, Джордж! Представьте себе, что скажут ваши приятели, люди вашего круга, когда кто-нибудь из моих бывших постояльцев узнает меня? А до этого я вообще была девкой вора, — жестко продолжала она. — Вы не первый мужчина, который коснулся меня, и не первый, кто разделил со мной ложе. Кроме всего прочего, никакая я не вдова.
Она видела, какую жестокую боль причиняет ему, говоря о себе столь беспощадную правду. И больше всего ей хотелось зарыдать, броситься ему на грудь, обнять его и сказать, что все это не так, что она не хотела причинять ему боль, что она… Но нет, она не зарыдала и не бросилась к нему. Стояла и смотрела на него, пристально и так же бесстрастно, отчужденно, непримиримо, как столько лет смотрела на тот холодный, чуждый ей мир, в который судьба бросила ее четырнадцати лет от роду.
В те давно минувшие дни она не шла ни на какие компромиссы. Как Чарльз, раз и навсегда назначивший себе цену. Когда однажды она узнала, что почем в этом мире, то никогда уже не позволяла себе роскошь неопределенности. Не могла позволить себе этого и теперь.
— Неужели вы всерьез думаете, что я разрешу вам исчезнуть еще раз? — спросил Джордж. — Неужели после всего, что случилось, вы можете вообразить себе, что я отпущу вас? Бог мой! — Рут содрогнулась, видя его в таком состоянии. — Вы знаете, как я люблю вас. Неужели вы полагаете, что меня волнует ваше прошлое? Знаете ли вы, что я любил бы вас и в том случае, если бы узнал, что все семь лет нашей разлуки вы жили с разными мужчинами! Вы что, не понимаете этого?
— Нет, не понимаю.
Он схватил ее в объятия, но она так умоляюще посмотрела на него, что он сразу же отпустил ее. Она даже пошатнулась и едва не потеряла равновесие.
— Я могу вообразить себе только одну причину, по которой вы отказываете мне, — сказал он холодно и как-то отрешенно. — Вы просто не любите меня, вот и все. И я сейчас вдруг вспомнил, что вы никогда и не говорили, что любите меня. Никогда. Ни в Сент-Джайлзе, ни в Бате, ни здесь… Скажите правду, Рут! Вы меня любили или нет?
Она взглянула на него, но тотчас же отвернулась, боясь, что не выдержит его взгляда. Ничто еще не причиняло ей такой боли, как этот вопрос. Рут знала, что должна произнести слова, которые жестоко ранят его — его, кого она так любила и любит. Гораздо легче было бы перестрадать все самой, чем заставлять страдать человека, дороже которого у нее нет ничего на свете и которому она желает только добра.
Но она уже сделала выбор. Решение принято. В прошлом, в Сент-Джайлзе, она так часто повторяла, что их брак будет неравным и даже позорным, что Шон все понял слишком хорошо и вернул ей ее же слова, выдав их за ответ Джорджа и навсегда лишив ее надежды на счастье. Возможно, Шон просто решил сделать то, что она сама хотела сделать, но не решалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80