Когда разговор между двумя баронетами перешел к вопросам научным, Ориана стала следить за ним особенно внимательно.
– Вы встречались с доктором Хаттоном?
– Часто. Я учился в Эдинбургском университете и посещал его лекции по геологии. Мой юношеский энтузиазм забавлял его, однако он ввел меня в прославленный кружок своих единомышленников. Я помогал им во время полевых исследований, каталогизировал образцы и делал зарисовки. Мои познания в минералогии были достаточно глубокими, однако доктор Хаттон помог мне в овладении навыками наблюдения. Под его руководством я научился более точно определять системные отношения между различными геологическими породами.
– Я не имел чести знать его лично.
– У него проницательный взгляд, блестящий ум и обаятельные манеры. Его научный энтузиазм поистине заразителен. Его любили все, а его популярность в среде собратьев по науке, думаю, может служить наиболее серьезным доказательством его незаурядности.
– Это действительно так. Люди науки могут быть столь же мелочными, завистливыми и склонными к низким поступкам, как и все прочие представители человечества, если даже не в большей степени. – Сэр Джозеф внимательно посмотрел на Дэра. – Я, например, удивлен тем, что ваши коллеги не предложили вам вступить в Эдинбургское королевское общество.
– Я в то время был всего лишь студентом, а семейные обязанности помешали мне получить научную степень. Я все еще дилетант.
Ориана тут же ополчилась на излишнюю скромность Дэра.
– Как я уже говорила, сэр Дэриус создал научный труд, посвященный геологии его острова, – сказала она.
– В качестве президента старейшего Королевского общества я мог бы помочь вам обратиться непосредственно туда, – заметил сэр Джозеф и добавил, кивнув в сторону Орианы: – Королевский предок этой леди, король Карл Второй, основал нашу организацию, и его бюст занимает почетное место в нашем зале заседаний.
Дэр ответил на это приглашение соответствующей благодарностью. Потом он встал и вежливо поблагодарил Ориану за приятный вечер. Зная его уже достаточно хорошо, Ориана уловила под внешне любезной формой его слов скрытое недовольство.
Несколько часов назад она хотела, чтобы Дэр покинул Лондон, а сейчас почувствовала себя невероятно одинокой оттого, что он покидал ее гостиную.
С его уходом вечер закончился. Соседи Орианы, высказав свою признательность, спустились по лестнице к выходу. Из окна Ориана наблюдала за тем, как они втроем переходят площадь.
Ориана обессилено опустилась в кресло. Сбросив тесные шелковые туфельки, распрямила затекшие пальцы ног. Она предпочла не возвращаться в свою опустевшую гостиную, где больше не было ни музыки, ни веселья. Горький осадок после таких приемов был неизбежным следствием ее одиночества, которое после смерти матери никто с ней не разделял.
Казалось бы, ее должно было обрадовать сегодняшнее предложение Мика Келли. Однако Ориана не могла думать ни о чем, кроме скорого возвращения Дэра на остров Мэн.
На лестнице послышались шаги. Ориана крикнула:
– Все уже ушли, Уингейт. Можете убирать со стола.
– Я не Уингейт.
В комнату вошел Дэр.
Ориана быстро встала с кресла.
– Я думала, вы ушли к Морланду.
– Я ушел не далее вашего винного погреба и ждал там, пока горизонт не очистился. Уингейт показал мне бочонок муската, который ему пришелся по душе.
– Он может выпить его хоть весь, если хочет. После того, что он сделал в этот вечер, он заслужил награду.
Дэр потянулся рукой к шее и начал развязывать галстук. Ориана, смущенная тем, что стоит перед ним без туфель, даже не обратила на это внимания.
Бросив длинную полотняную ленту на спинку стула, Дэр сказал:
– Такой красивой, как сегодня, я вас еще не видел.
– Вы сами выбрали это платье, – улыбнулась Ориана, чувствуя, как бурно заколотилось ее сердце.
– Мне довелось нынче беседовать с одним из самых выдающихся умов нашего времени, но я все время думал только о том, что хочу обнять вас, дотронуться до вас.
Неуверенным голосом Ориана произнесла:
– Мои слуги поблизости.
– Я не замечаю никого из них.
Она почувствовала на своей щеке его горячее дыхание. Наклонив голову, увидела, как его загорелые пальцы, сминая блестящую ткань и кружево, забираются к ней под корсаж.
– Я мечтал об этом весь вечер, не отталкивайте меня.
Дэр поцеловал ее страстным, долгим поцелуем, Ориана прикрыла глаза и вся отдалась ощущению блаженного наслаждения.
Она хотела его до боли, думая в то же время, что, если не воспротивится сейчас его объятиям, ее внутренний бастион рухнет – и прощай тогда независимость, гордость, самоуважение.
– Если вы одолжили мне своего дворецкого в обмен на то, чтобы я переспала с вами...
– Ничего подобного. Но я был бы обманщиком, если бы сказал, что не хочу соблазнить вас. Это так, и мы оба это знаем.
– Вы должны уйти, – еле выговорила она хриплым шепотом.
– Да, я уйду. – Однако он продолжал сжимать Ориану в объятиях. – Мое желание и ваше нежелание несовместимы. Я не перестану желать вас, Ориана, но я не останусь здесь и не пополню ряды тех назойливых ухажеров, которые осаждали вас в Гайд-парке.
– Именно поэтому вы сказали лорду Раштону, что собираетесь уехать из Лондона?
– Я уезжаю, потому что вы этого хотите.
– Я сама не знаю, чего хочу, – призналась Ориана. – В Ливерпуле все было гораздо проще и яснее. Когда вы явились сюда, я решила дать вам почувствовать вкус моей реальной жизни, полагая, что вам он покажется неприятным.
– Как и вам самой?
– Я привыкла.
– Значит, прогулка в парк и включение меня в список гостей на вашем званом обеде потребовались для того, чтобы порвать со мной?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98