Как красив он в утреннем свете! Какой сильный, смелый и… надежный. Может ли она довериться ему? Кажется, ей уже пришлось это сделать.
Тайриан почувствовал взгляд и обернулся. У него возникло ощущение, будто Гвен прика­сается к его телу. Тайриан вздрогнул от этой мысли, снова поставил ногу на камень и продол­жил чистить меч, стараясь не обращать внима­ния на девушку.
Испытывая неловкость, Гвендолен посидела немного, потом выбралась из постели и провела ладонями по… покрывалу. Не удивительно, что ей было неудобно: она спала в головном уборе и не сняла на ночь верхнее шерстяное платье. Когда она спала в повозке, то в теплые ночи снимала верхнее одеяние. Прошедшая ночь бы­ла особенно теплой, и сейчас все тело девушки зудело и чесалось.
– Сегодня мы остановимся на ночь в гости­нице, если хочешь.
Голос Тайриана пронзил Гвендолен, словно меч, в ответ она кивнула. Ей очень хотелось бы выспаться на настоящей кровати… но можно, ли доверять этому человеку? Она едва знает его, исключая тот факт, что он спас ей жизнь и огорчился смерти Торолфа. Пожалуй, он заслу­живает доверия.
– Я похоронил его, – сказал Тайриан.
Гвендолен удивленно взмахнула ресница­ми – когда он успел? Неужели покидал ее ночью? И она спала без всякой защиты?
– Едва забрезжил рассвет, я вернулся в ла­герь и похоронил его под камнями, – Тайриан пожал плечами, – и даже сказал пару слов.
«Неужели он молится?» – подумала Гвен­долен. Она посмотрела на огромный валун и вопросительно глянула на Тайриана.
– Нет, – с сухим смешком ответил он. – Я похоронил Торолфа под небольшими камня­ми: сложил их в виде могильного холма. И со­орудил подобие креста на вершине.
Глаза Гвендолен красноречиво поблагодари­ли его, на губах промелькнула нежная улыбка. «Кто ты?» – спросили ее глаза. Вопрос был просто написан на лице, придавая ему выраже­ние очаровательного любопытства.
«Она прекрасна», – подумал Тайриан. Даже с запачканным покрывалом и криво сидящим на лбу апостольником. А глаза… Ничего более прекрасного он не видел за всю жизнь. Огром­ные, голубые, как летнее небо, глубокие, удив­ленные. Может, она немного боится его?
– Я знаю, о чем ты думаешь, Гвендолен. Да, как мне тебя называть – Гвен или Гвендо­лен? Кивни один раз, если Гвен, а дважды – Гвендолен.
Сначала девушка хотела пожать плечами, потом кивнула один раз. Подобрав палочку, она написала на земле:
«Фамилии нет», – и посмотрела на Тайриана.
– Ты не имеешь понятия, какой может быть твоя фамилия?
Она отрицательно качнула головой.
– Что бы ты хотела сначала, Гвен, искупать­ся или поесть?
Она снова нагнулась и написала: «Я очень голодна». Тайриан рассмеялся:
– Посмотрим, что в этой сумке. Вытряхивая всевозможный хлам из сумки разбойника и отбрасывая в стороны заплесневе­лый хлеб, сгнившие яблоки, горькие корешки, Тайриан наткнулся наконец на пару довольно приличных корок черного хлеба с какими-то запеченными семенами и горсть фиников.
– Должно быть, грабитель стянул их не слишком давно, – Тайриан попробовал финик. – Неплохо. Извини, что нет мяса, Гвен. Я не люблю мясо по утрам, но могу поймать какую-нибудь дичь для тебя, если хочешь.
Тайриан умолк и посмотрел на девушку, которая опять начала что-то писать.
«Почему ты говоришь так бессвязно?» Притронувшись пальцем к ее щеке, он сказал:
– Я очень нервничаю в твоем присутствии. Голубые глаза округлились, в них светилось недоумение. А Тайриан подошел к лошадям, обронив через плечо:
– Лошадь, что везла вашу повозку, и мой Конь ждали меня, когда я пришел похоронить Мертвых. Думаю, животные подружились и… В чем дело? Почему ты так смотришь на меня?
Гвендолен написала:
«Мертвых?»
– Да. Я похоронил их всех. Не смотри на меня так: твой взгляд преследует, околдовывает, тревожит меня. Я хороню всех убитых мною. Теперь ты кажешься еще более испуганной. Я даже произношу пару слов над могилой. То есть над людьми.
Девушка встревоженно отмахнулась.
– Нет, это не то, что ты думаешь. Я никогда не убиваю женщин. Особенно принадлежащих Богу. Я рыцарь. Ты, конечно, и сама уже дога­далась.
«Давным-давно», – написала она. Рыжевато-коричневая бровь поползла вверх.
– Как только мы встретились?
С неожиданно вспыхнувшим лицом Гвендолен покачала головой и потупилась.
– Где? Когда? – настаивал Тайриан. – Ты кажешься смущенной, Гвен.
Как она могла рассказать, что впервые узна­ла в нем рыцаря на берегу ручья? Он поймет, что она следила за ним, если сказать где. Конеч­но, ей не следовало шпионить, подумала Гвендо­лен, глядя на сморщенный финик, но в первый раз обнаженное мужское тело привело ее в вос­торг. Рисунки на стенах церквей изображали мужчин, причем ангелы были обнаженными, но они не шли ни в какое сравнение с этим человеком.
– А ты заметила кольчугу под монашеской рясой?
Гвендолен отвернулась, ничего не ответив.
Тайриан наблюдал, как девушка шла к воде вымыть лицо и руки. Вода, подумал он. Может, она видела, как он купался? Тайриан не мог найти другого объяснения ее раскрасневшемуся лицу и крайнему смущению.
Приближался вечер, когда Гвен и Тайриан остановились в гостинице. Они съели вкусный ужин, пообщались с немногочисленными посто­яльцами и отправились спать.
Гвендолен гадала, что Тайриан сказал о ней хозяину, пока она уединялась на молитву, пото­му что когда девушка вернулась, владелец и его жена уже не пялились на нее, как вначале. Теперь они обращались с ней дружески и ува­жительно.
Хозяйка сама поднялась наверх, желая убе­диться, что у «маленькой леди» чистое накрах­маленное белое, достаточное количество свежей воды, вычищен ночной горшок, а пол подметен и посыпан высушенными полевыми цветами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99