— Мне снова приснился страшный сон. Ты говорил, что можно прийти к тебе, если я испугаюсь…
Он увидел, что она бледна и ее глаза полны ужаса. Рейли взял у нее из руки свечу и задул. Потом он повел ее за собой.
— Ты замерзла и вся дрожишь, — сказал Рейли, прижимая ее к себе.
Кэссиди обвила руками его шею и спрятала лицо у него на груди. В его объятиях она чувствовала себя в безопасности.
Внезапно Рейли охватило желание всегда быть рядом с Кэссиди и защищать ее от любой опасности. Он был готов всю ночь стоять у ее изголовья и отгонять прочь ночные кошмары.
— Сон был такой страшный и был так похож на явь! — прошептала Кэссиди. — Как будто я снова оказалась в Ньюгейте. Я умирала от голода и холода. Я была совершенно одна, и никто не знал, где меня искать. Я кричала, но никто меня не услышал и не пришел…
Он отбросил с ее лба прядь золотистых волос и почувствовал на ее щеках слезы.
— Милая Кэссиди, — сказал он и нежно погладил ее по спине, чтобы она успокоилась и перестала дрожать, — разве ты не видишь, что, пока ты под моей защитой, тебе ничто не угрожает?
— Да-да, — всхлипнула она. — Я пришла к тебе, потому что рядом с тобой ночные кошмары рассеиваются как дым.
Он прижался щекой к ее щеке.
— Что мне сделать, Кэссиди, чтобы ты забыла о том, что тебе довелось пережить?
— Поговори со мной, — попросила она. — Рассказывай мне все что угодно, лишь бы я забыла о ночных ужасах… Расскажи о французской кампании и о сражении под Ватерлоо!
Комнату осветила молния, и Рейли увидел в зеленых глазах Кэссиди страх. Он старался не замечать ее чуть приоткрытых, словно зовущих, губ. Он понимал, что ей и в самом деле хочется говорить о чем угодно, лишь бы избавиться от кошмаров, которые ее преследовали по ночам.
— Никогда не расспрашивай мужчину о войне, если у тебя слишком нежные уши, — сказал Рейли, сообразив, что рассказы об ужасах войны вряд ли могут отвлечь Кэссиди от собственных мучительных воспоминаний.
Она слегка отстранилась от него.
— Другими словами, — нахмурилась она, — ты хочешь сказать, что не женское дело совать нос в мужские дела? Если я женщина, разве это означает, что я недостаточно умна для того, чтобы со мной можно было разговаривать о чем-нибудь, кроме балов, детей и погоды?
Рейли изумленно вскинул брови. За какое-то мгновение испуганное создание превратилось в настоящую Жанну д’Арк!
Он откинулся на другой край постели и расхохотался.
— Ты пришла ко мне искать защиты от страха, а теперь нападаешь на меня?
— Разве? — пробормотала она, улыбаясь. — Вообще-то я говорила тебе, что пошла характером в своего дедушку Макайвора. Он очень обидчивый, и я такая же.
— Но ты все же посимпатичнее, — заметил Рейли.
— Определенно.
— Спаси меня Боже, если я женился на якобитке! Комната снова озарилась вспышкой молнии, и Кэссиди придвинулась поближе к Рейли. Ее волосы блестели, а в глазах сиял огонь.
— Да, я якобитка, ваша светлость. Из тех, кто борется с англичанами!
Рейли был так очарован ею, что даже не нашелся, что ответить. Он лишь обнял ее и крепко прижал к груди.
— Англичанин, который находится перед тобой, — пробормотал он, — добровольно сдается в плен!
Рейли сжигала первобытная страсть. Он сорвал с Кэссиди ночную сорочку и зарылся лицом в ее груди.
Он закрыл глаза и чувствовал, что совершенно ею побежден.
Кэссиди коснулась его щеки, а потом провела ладонью по его спине.
— Нет, Рейли, это ты взял меня в плен, — сказала она, с восторгом ощущая, как ее влечет желание покориться его силе.
— По крайней мере, я этого еще добьюсь! — прошептал он ей на ухо.
— Конечно, — ответила она, тая в его объятиях. Буря над долиной уже отшумела, а страсть, вспыхнувшая в сердцах Кэссиди и Рейли, все разгоралась.
Когда Рейли ласкал ее, его рука дрожала от волнения. Губы Кэссиди сами тянулись к его губам.
— Ты нарожаешь мне кучу сынишек! — бормотал он.
— Да, Рейли! — чуть слышно прошептала она. — Они будут сильными, как их отец.
Их тела слились в одно целое, все мысли отступили в сторону, и в целом свете не было никого, кроме Кэссиди и Рейли.
Из деревни Равенуорт за замком пристально наблюдали вражьи глаза. Злое сердце жаждало мести.
Лицо Лавинии было искажено гримасой ненависти. Она смотрела на облака, проплывавшие в небе, и на замок, озаренный лунным светом. Замок казался бесконечно далеким и неприступным, но Лавиния знала, что сумеет проникнуть туда. Единственным ее желанием было стать герцогиней, а сына сделать герцогом.
У ее рта появились жесткие складки. Она уже знала, как навеки разлучить Рейли и его маленькую женушку.
Она мстительно улыбнулась. Скоро все волнения будут позади. Скоро она станет хозяйкой этого замка и поселится здесь вместе с Хью.
Все эти дни Кэссиди чувствовала себя совершенно счастливой. Каждую ночь она приходила в спальню Рейли, и тот раскрывал ей свои объятия. Исчезли все страхи и ночные кошмары.
Накануне вечером Оливер передал Кэссиди, что Рейли немного задержится. Кэссиди должна была провести ночь у себя в комнате. Она удивилась, но не стала об этом задумываться.
Утром она заглянула в столовую, где они обычно завтракали, но Рейли там не оказалось. Когда же Кэссиди спросила миссис Фитцвильямс, спустится ли Рейли к завтраку, та отрицательно покачала головой.
— Оливер сказал мне, что его светлость очень плохо себя чувствует. Прошлым вечером он занемог и пролежит в постели весь день, а может быть, и два…
Кэссиди удивленно подняла брови. Рейли хорошо себя чувствовал, когда они виделись последний раз.
— Что такое с моим мужем? — пробормотала она.
— Кажется, старая рана, — сказала домоправи-тельницаа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101