— Нет! Это тик. Когда я нервничаю, у меня дергается глаз.
— Так вы нервничаете, мисс Ловетт?
— Конечно, нет! — ответила я с негодованием, несмотря на предательское подергивание глаза.
— Если вы вспомните что-нибудь, что могло бы помочь найти мисс Кокс, пожалуйста, свяжитесь с нами.
— Даю слово, — сказала я, против воли подмигнув.
Офицер Уильямс помолчал с минуту, будто раздумывал, может ли считаться уликой подергивание лицевых мышц, потом захлопнул свой блокнот. Когда он повернулся, собираясь уйти, у меня мелькнула мысль.
— Прошу прощения, офицер.
— Да?
— Вы знаете Кристофера Куинна?
— Кристофера Куинна? Того парня, что снимался в фильме «Грек Зорба»?
— Нет, там снимался Энтони Куинн, а я имею в виду реальное лицо, полицейского по имени Кристофер Куинн.
— Вы хотите сказать здесь, в Саванне?
Я утвердительно кивнула.
— И как он выглядит?
— Ну, у него темные волосы, он высокий, хорошо сложен, ярко-зеленые глаза. Не скажу, что он красив в привычном смысле слова.
На минуту офицер задумался:
— А вы полагаете, что ключ к этой истории в его руках?
Он смотрел на меня как-то странно, будто додумывал за меня мою собственную мысль.
— Нет. Боюсь, ничем не могу вам помочь. Но, если вы вдруг вспомните что-нибудь, что могло бы сослужить нам службу, позвоните мне.
— Не сомневайтесь!
Он улыбнулся и приложил два пальца к месту, где должна была помещаться шляпа, но шляпы он не носил. Потом он ушел.
Мне тоже хотелось порасспросить его о Марте, о том, что полиция думает по поводу ее исчезновения, и о том, где она, по их мнению, может находиться, но я опасалась вызвать подозрение. Ясно было только одно: когда Мэри Клэр упомянула мемориальную службу, полицейский не спешил отрицать общее мнение о том, что Марта Кокс мертва.
Возможно даже, они обнаружили ее тело и теперь пытались заставить предполагаемого убийцу выдать себя, усыпив его бдительность сообщением о ее исчезновении. Но правда заключалась еще и в том, что я сейчас думала о Марте не так, как прежде, а совсем по-иному, будто заново смотрела старый фильм и открывала в нем неизвестное ранее.
Оглядываясь назад, я теперь вспоминала случаи, когда Марта делала попытки подружиться со мной, но я всегда противилась этому и отталкивала ее. Например, был случай, когда набирали состав «актеров» для какого-то школьного спектакля, и Марта, улыбаясь, подошла ко мне и сказала что-то доброе о том, как хорошо я сыграла свою характерную роль, а я повернулась к своим подружкам и высмеяла ее. Не помню точно, что я сказала, но хорошо запомнила выражение ее лица, особенно глаз.
Были и другие случаи, но за эти годы они выветрились из моей памяти. Гораздо проще было считать Марту Кокс вечным врагом.
Таким образом я автоматически становилась жертвой и снимала с себя всякую ответственность.
Выбрав Марту Кокс козлом отпущения, я могла относиться к себе некритически. Я всегда имела возможность ткнуть пальцем в Марту и щедро пожалеть себя. Все это в известном смысле было очень удобно. Собственно, и с Джедом, моим женихом, история повторилась. Наши отношения так никогда и не зашли слишком далеко. Скорее это был вопрос инерции и привычки, а не чувств.
После окончания колледжа мы не потрудились расстаться, а когда, как нам казалось, пришло время пожениться, мы обручились. И я предалась мечтам о грандиозной свадьбе, которая вполне подошла бы телеведущей.
Я была так занята мыслями о свадьбе, что не задумывалась о браке как таковом.
Поэтому не было ничего удивительного в том, что Джед в конце концов бросил меня. Неудивительно и то, что он не объяснил, почему это произошло, — я ведь не стала бы его слушать, и он знал это.
Не было ничего странного и в том, что он начал встречаться с Мартой, но ведь он встречался не с ней одной. И Марта, которой не было в городе, когда он меня оставил, порвала с ним, узнав, что мы были обручены. Возможно, что Джед по-настоящему ей нравился, возможно даже, что она начинала его любить, и все же Марта порвала с ним.
Я предпочла забыть об этом. Вместо того чтобы отнестись критически к себе самой, я предпочла считать виновницей крушения своего брака Марту, но на самом-то деле, когда Джед не явился в церковь, Марта была за сотни миль от этого места.
Да и теперь, когда она заглянула ко мне, я не дала ей шанса оправдаться. А если бы дала, она была бы, вероятно, сейчас жива.
Если бы я повела себя иначе, все обернулось бы совсем по-другому.
И тогда я приняла решение. Если Кристофер Куинн позвонит еще раз, я обо всем расскажу ему. А если он не появится и не позвонит в течение двух дней, я пойду в полицию и во всем признаюсь. Возможно, это решение пришло ко мне слишком поздно, но в конце концов оно пришло. Я была готова взять на себя ответственность за собственные поступки. Наконец-то!
Глава 8
По-видимому, Кристофер Куинн, кем бы он ни был, не знал правил. Его последними словами, обращенными ко мне при расставании, были: «Я позвоню». И поэтому когда он вдруг действительно позвонил мне в конце дня, я была как в тумане.
— Привет, — сказал он, и голос его звучал как-то напряженно. Что-то с его голосом было не так. — Знаю, что уже поздновато, но не согласитесь ли вы пообедать сегодня со мной?
«Ага! — подумала я. — Вот оно! Хватит ходить вокруг да около. Он готов обвинить подозреваемую, но надеется отлично пообедать до того, как отведет меня в наручниках в тюрьму».
Но я была готова к этому.
— Разумеется, я свободна, — ответила я, и это было правдой, потому что пока еще я и вправду была свободна.
— Потрясающе!
И снова в его тоне я различила нотки усталости, столь не вязавшиеся с его обычно бодрым голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27