— Странно, — пробормотала Эмма, кладя кольцо в свой кошелек, чтобы понадежнее спрятать.
Необходимо зайти к отцу Азы и сказать о кольце. Возможно, тогда ей удастся больше узнать о мальчике, спросить его отца, всегда ли он был таким погруженным в себя ребенком. Конечно, ей надо действовать очень мягко, дипломатично — ей уже не раз приходилось выбирать именно этот способ общения с родителями.
Что-то дрогнуло у нее внутри при этой мысли. Что представляет собой отец этого малыша? Каким он окажется человеком?
Эта мысль встревожила ее.
Разговор с отцом Азы свелся к передаче сообщения через его автоответчик.
«Вы позвонили по номеру 839-75-72, — произнес сухой, безразличный голос. — Пожалуйста, оставьте свое сообщение, я перезвоню вам при первой возможности».
Голос не был неприятным, решила Эмма, набирая в грудь побольше воздуха. Но как раз перед тем как заговорить, она вдохнула кусочек жевательной резинки, которая в тот момент была у нее во рту.
— Кхе, я… Здравствуйте, — задыхаясь, выдавила она. После серии сдавленных звуков, напоминающих кашель Тома, когда он старается выкашлять комок меха, она продолжала:
— Я ваша… Кхе-кхе. Уже лучше. Здравствуйте. Я учительница Азы, Эмма Грэхем, и у меня…
Ее прервал гудок сигнала. Это сигнал начинать говорить или заканчивать?
— Черт побери, — выругалась она в трубку.
— Алло? — Это был его голос, голос отца Азы. — Я только что вошел и…
Эмма больше ничего не слышала. Она среагировала, как взрослый человек, когда его застали врасплох: Эмма бросила трубку.
— Зачем я это сделала? — простонала она, обращаясь к молчаливому телефону.
Телефон тут же зазвонил. Неужели это он? О Боже, подумала Эмма. Может, у него есть определитель номера? Или она оставила свой номер телефона?
Она неуверенно подняла трубку.
— Алло. — Она изменила голос, произнесла это низким, хрипловатым голосом только что проснувшегося человека.
— Эмма? Это ты? Боже мой, у тебя ужасный голос! Ты простыла?
Она мгновенно расслабилась.
— О, привет, мама. — Эмма откинулась на диванные подушки. — Нет, со мной все в порядке.
Во время разговора с матерью из головы у Эммы не шел отец Азы, она все гадала, что он мог о ней подумать.
Эмма зевала, глядя в телевизор и допивая чашку горячего шоколада. Том пребывал под диваном, где яростно трепал свою фетровую мышку, звеня колокольчиками при каждом рывке.
От нечего делать она потянулась к своему кошельку. Кольцо лежало там, надежно упрятанное в застегнутое на молнию отделение для мелочи.
Это было красивое кольцо. Может, оно принадлежало матери Азы? Нет. Кольцо слишком старое, и его явно не носили в последнее время. Его носили много лет, возможно, даже десятилетий назад. Эмма представила себе старую женщину, не желающую расставаться со своим кольцом, не снимающую его даже во время домашних дел, стирки или когда пекла имбирные пряники своим внукам.
Приятное на ощупь, слегка потертое, это кольцо было гладким, как сильно поношенный шелк. Эмма надела кольцо на левую руку, на свободный безымянный палец. Такое приятное, такое гладенькое.
Том испустил пронзительный вопль. Эмма не обратила на кота никакого внимания.
Металл был теплым. Кольцо скользнуло на палец и оказалось идеально подходящим по размеру, словно было сделано специально для нее. По всей руке распространилось тепло. Восхитительное дремотное ощущение растеклось и охватило все тело.
Глаза Эммы закрылись. Она поспит прямо тут, на диване, сказала она себе. Она поспит.
Матрац был весь в комках.
Эмма попыталась уснуть снова. Ей снился чудесный сон, хотя она и не могла припомнить никаких подробностей.
Незнакомый запах вернул ее к действительности. Почему-то пахло животными. Эмма села.
— Том? Тебе нужно сменить песочек?
В эту секунду она открыла глаза, и слова замерли у нее на губах.
Она находилась в маленькой комнатке. Пол из широких деревянных половиц, покрытый лоскутным ковриком, и большой деревянный гардероб в углу. Стул с решетчатой спинкой и плетеным сиденьем.
Это была деревенская спальня, и она лежала под одеялом ручной работы. Теперь она ощутила запах соломы, кофе и маисового хлеба; эти ароматы доносились из-за занавески из набивного ситца, висящей на двери на толстой деревянной палке.
Прямо за ситцевой занавеской послышались шаги. Они тяжело стучали по доскам пола, кто-то явно шел в сапогах.
В камине янтарно тлели угли, но все равно в комнате было холодно. Толстый слой льда покрывал оконные рамы, как изнутри, так и снаружи.
Прежде чем Эмма успела среагировать на странную окружающую обстановку, большая рука раздвинула ситцевую занавеску. В комнату вошел один из самых красивых мужчин, которых она когда-либо встречала, — высокий, превосходно сложенный, одетый в свободную белую рубашку и толстые брюки на кожаных подтяжках.
Волосы у него были угольно-черного цвета, но слегка припорошены сединой. Но в тот, первый, момент изумленная Эмма прежде всего увидела его глаза, карие глаза, которые одновременно смеялись и плакали.
— Доктор говорит, мы можем попытаться еще раз, Эм. — Он говорил со странным акцентом. — Когда будет подходящее время, мы можем попытаться еще раз.
С этими словами он покинул комнату так же быстро, как и вошел.
Одна дополнительная подробность просочилась в ее мозг. У этого мужчины на пальце тоже было кольцо. С первого же взгляда она поняла, что его кольцо составляет пару с кольцом на ее собственной левой руке.
Глава 2
Эмма не имела понятия, сколько времени она просидела на кровати, подтянув под горло одеяло и тупо уставившись на ситцевую занавеску.
Ей доводилось слышать термин «клинический шок», и теперь она совершенно точно знала, что он означает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22