– Ну вот, словарь пополнился еще одной фразой, – буркнул тот. – Великолепно! А как насчет «входите, прошу вас»? Если память мне не изменяет, я уже говорил, что на улице сегодня довольно свежо.Ну разумеется, войти ему необходимо, подумала Селия, пропуская гостя в холл. Хочет произвести опись имущества – до Рождества осталось несколько недель.Тетя Пруденс ждала их в холле. Взглянув на незнакомца, она расплылась в улыбке и беззвучно прошептала, обращаясь к Селии:– Какой красавчик!Племянница хмуро кивнула, торопливо проводила джентльмена в гостиную и плотно прикрыла за собой дверь. Упершись взглядом в его широкую спину, она поежилась – все-таки какой великан! Ему достаточно взмахнуть плащом или бровью пошевелить, чтобы от «знаменитого медиума» осталось одно мокрое место.Он обернулся и спросил с нескрываемым изумлением:– Так вы и есть мисс Томасон?– Да, – подтвердила она.– А я решил, что вы горничная...– Почему же?– Из-за вашей прически.Ответ застал Селию врасплох, и она тут же забыла про ненависть – ей стало любопытно.– Из-за прически?– Ну да. Видите ли, согласно моим наблюдениям, благовоспитанные юные леди вроде вас, – он небрежно кивнул в ее сторону, – постоянно проводят всевозможные эксперименты над своими волосами.– Простите?Его черты на мгновение утратили суровость, взгляд смягчился, и вот перед ней весьма приятный джентльмен. Теперь он казался если не обворожительным, то довольно обаятельным. Незнакомец продолжал говорить, и впечатление только усилилось.– Поясняю. Дело в том, что в Лондоне, как, впрочем, и здесь, модницы сооружают у себя на голове самые невообразимые прически. Полагаю, вы понимаете, что, я имею в виду, мисс Томасон, – все эти завитушки, косы и локоны. – Он сделал рукой неопределенный жест над головой, изображая прическу греческой богини. – Одна знакомая дама своими длинными кудрявыми локонами до того напоминала мне вислоухую собачку, которая была у меня в детстве, что я каждый раз ловил себя на мысли, что мне хочется потрепать ее по голове или бросить ей косточку.Неожиданно для себя самой Селия рассмеялась, но почти сразу смолкла, вовремя напомнив себе, что перед ней враг.– А вы, мисс Томасон, – мужчина продолжал пристально разглядывать собеседницу, – вы причесаны просто и скромно, как горничная.Руки девушки непроизвольно потянулись к волосам, скрепленным гребнем и шпильками, и, остановившись на полпути, снова вернулись на свое место на уровне корсажа темно-синего шерстяного платья.– Вы ставите меня в неловкое положение, сэр. Я не знаю, кто вы, хотя и догадываюсь, что именно привело вас ко мне...– Ну конечно. Вам об этом сообщили духи, не так ли? – Он с плохо скрываемой злостью сдернул одну за другой черные кожаные перчатки. – Меня также весьма удивило, что вы сама отпираете входную дверь. Неужели сложно нанять для этого слугу?– Слуг у нас достаточно. Но я предпочитаю открывать сама.– Когда работаете?– Да, если угодно.– Будьте так любезны, проясните для меня один вопрос. Видите ли, я совершенный невежда во всем, что касается вашей деятельности и... – он вскинул бровь, – ваших помощников, если их можно так назвать. Что же, души умерших являются в определенные часы? Я думал, они предпочитают беспокоить нас своими воплями и стенаниями только ночью. Или я не прав?Селия скрестила на груди руки и сердито воззрилась на гостя.– Вы отказываетесь отвечать, мисс Томасон?– Нет. Но я не хочу быть мишенью для ваших насмешек.– А разве я насмехаюсь над вами?Она снова не удостоила его ответом. Несколько мгновений они молча сверлили друг друга глазами.А он очень привлекателен. Будь он хоть немного повежливее...– Я вовсе не собираюсь издеваться над вами, – промолвил он наконец. – И всего лишь прошу удовлетворить мое любопытство. Скажите, что вам известно обо мне? Что вам сообщили духи?Первым побуждением Селии было указать мужчине на дверь. Как он смеет так издеваться над ней? Но она усилием воли обуздала свой гнев. С этим человеком нельзя ссориться, как бы отвратительно он себя ни вел. Придется играть по его правилам, иначе ей не удастся повлиять на исход беседы.Она улыбнулась, и перемена в ее настроении застала его врасплох. Селия поспешила этим воспользоваться.– Вы недавно приехали из Лондона, но вы не лондонец. Получили образование в Оксфорде, а сами родом из Ирландии. И живете неподалеку от Дублина.Внимательно разглядывая незнакомца, девушка поймала себя на мысли, что в его темных глазах, помимо высокомерного презрения и яростного негодования, читалось нечто другое – в последнее время ей приходилось видеть это довольно часто.Глубокая скорбь.Благодаря ремеслу медиума она развила свою наблюдательность и научилась разгадывать такие несложные загадки. По едва заметным внешним признакам всегда можно узнать правду о человеке, кем бы он ни притворялся. Незнакомец уже не юноша – вряд ли его потрясла смерть кого-либо из родителей. Да и на убитого горем отца он не похож: трудно представить его в роли мужа, а тем более любящего отца семейства.Он потерял друга? Едва ли. Его горе гораздо глубже.Сопоставив факты и опираясь на собственную интуицию, Селия пришла к единственно возможному выводу.– Сэр, примите мои соболезнования, – мягко промолвила она. Как бы ни был ей противен этот человек, она не могла не сочувствовать его горю.– Соболезнования?– Да. – Она хотела было подойти к нему, но остановилась на полпути. – Смерть сестры – тяжелая утрата.Незнакомец ошарашено уставился на девушку, а она продолжала:– Вы пришли ко мне из-за денег. И мы оба знаем сумму.Мужчина на мгновение потерял дар речи. Селия была уверена, что подобное с ним наверняка случается не часто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72