Сердце ее рвалось на куски. Беззвучно, в полной тишине.Брендан прислушивался к ее шагам на лестнице, но до него не донеслось ни звука. Она исчезла, как бесплотное видение.Вместо ожидаемого триумфа он почувствовал лишь жуткую усталость и отчаяние. «Это пройдет, – твердил он себе. – Это пройдет».Сам того не замечая, он оперся о спинку того самого стула, о который опиралась Селия. И косточки его сильных пальцев побелели.Возвращение Селии в свой дом на площади Вашингтона стало для нее событием и будничным, и горьким.Все здесь напоминало о прошлом. Ей казалось, что она всего лишь отлучилась ненадолго, чтобы навестить подругу или зайти к цветочнице.Тетя Пруденс ее ждала.– Здравствуй, дорогая, – промолвила она, широко распахнув перед ней дверь.Селия подавила в себе желание с криком броситься прочь.– Здравствуйте, тетя, – машинально промолвила она. А что еще сказать?Все от нее отвернулись. У нее никого не осталось. «Ну и хорошо, – подумала она. – Одиночество – это то, что присутствует с тобой всегда. Просто мы часто об этом забываем».– Ты, должно быть, устала, моя дорогая. Входи. После ужина ляжешь спать. Завтра у нас напряженный день.Селия взглянула на тетушку усталым, безжизненным взглядом. Вот человек, с которым она прожила много лет и которого, как выяснилось, совершенно не знала.Старушка почувствовала враждебность.– Селия. – Она взяла племянницу за руку, и та не нашла в себе мужества возразить. – Я наговорила тебе много такого, чего не должна была говорить. Не знаю, что на меня нашло. Я вовсе так не считаю. Ты должна знать, что я отношусь к тебе как к собственной дочери.Спорить не было сил. Селия молча кивнула, чтобы покончить с этим.– Так я прикажу подавать обед? – радостно подхватила тетя Пруденс.– Да, пожалуйста, – ответила она и стала подниматься по ступенькам.Наверное, по тем же самым ступенькам ей суждено подниматься всю оставшуюся жизнь – печально и безучастно.И это все, что ей осталось?И хотя отчаяние сковало душу девушки, она подумала, что теперь это не имеет никакого значения.Проснувшись на другое утро, Селия решила гнать от себя любые эмоции. Нельзя все принимать так близко к сердцу. Она страдает потому, что чувствует и переживает.Целый день она не выходила из комнаты, задернув портьеры и закрыв ставни. Ни книгу, ни шитье не брала в руки. Часы проходили незаметно и однообразно, а Селия сидела, безразлично уставившись в одну точку и словно оцепенев.Взгляд ее случайно упал на левую руку, и она увидела на пальце обручальное кольцо. Ее охватила внезапная злость, и она попыталась снять его, но оно не поддавалось. Подобно золотым кандалам, оно плотно сидело на пальце.Тетушка радостно сообщила, что скоро у них будут важные посетители, но Селия слушала вполуха. Как во сне, она оделась и приготовилась играть в уже поднадоевшую игру – просто потому, что сейчас у нее не было другого выхода. По крайней мере пока. «Позже, – успокоила она себя. – Я подумаю об этом потом».Она готова. Осталось спуститься вниз, в гостиную, где посетительницы будут говорить о своих умерших родственниках, утирать платочками глаза, а она будет их сочувственно выслушивать, после чего тетя Пруденс и Патрик разыграют свой спектакль.Правда, с ней происходит что-то странное – кончики пальцев покалывает, будто в них вонзились тысячи иголочек. Она заметила это, спускаясь по лестнице. Селия остановилась и посмотрела на свои руки. Внешне ничего особенного, а ощущение такое, будто покатывает уже и ладони. Потом запястья, руки.«Может, я приболела?» – подумала она. Впрочем, все теперь безразлично.Тетушка встретила племянницу у подножия лестницы.– Ах, Селия! Тебя ждут леди и джентльмены – и все такие знатные господа! – Понизив голос, она добавила: – К нам хотели бы прийти многие, но честь посетить тебя первыми выпала этим десяти. – Она оглянулась через плечо. – Сам мистер Фредерик Дуглас прислал своего человека, чтобы тот потом все ему подробно описал! Как войдешь в гостиную, он сидит справа у стола. Слышала, что он работает в аболиционистской газете «Северная звезда».Селия смотрела на тетушку, не совсем понимая, что та ей говорит. Покалывание в руках не проходило. Пруденс продолжала перечислять всех знатных и уважаемых персон, собравшихся в гостиной, чтобы удостовериться, является ли Селия настоящим медиумом. Их имена ей знакомы. Но вот удивительно, у нее такое чувство, словно она здесь только телом, а душой – непонятно где и вот-вот воспарит к потолку и даже выше.Пруденс ободряюще похлопала ее по щеке, и Селия медленно вошла в гостиную. Глаза ее не сразу привыкли к полумраку. В гостиной потушены почти все свечи, как всегда перед сеансом.И снова все начинается сначала.Она окинула взглядом комнату. Мистер Роберт Суини, репортер из «Дейли телеграф», миссис Люсинда Кун из «Женского общества суфражисток» и представитель духовенства, священник из церкви в Бруклине.Человек, которого прислал Фредерик Дуглас, сидел рядом с миссис Кун – скуластое лицо и густая шевелюра бросались в глаза. Он кивнул ей.У Селии закружилась голова, но она храбро расправила плечи.– Приветствую всех вас, господа. – Девушка улыбнулась, сжав руки на уровне талии, чтобы никто не заметил, как они дрожат.Селия была одета в простое и скромное зеленое шерстяное платье, отделанное кремовыми кружевами, а волосы сколола в пучок на затылке.В комнате находились десять человек, не считая Патрика, ожидавшего в укрытии своей очереди, и тети Пруденс, стоявшей рядом.И тут она увидела его. В углу, в стороне от стола, сидел Брендан в кресле-качалке.– Добро пожаловать, господа, – пролепетала она, забыв, что только что поздоровалась со всеми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72