– Немедленно обуйся, – скомандовала леди Паджет. – Затем ты сядешь в карету, и я запрещаю тебе разговаривать до завтрашнего дня. Ни слова! Я не желаю слышать даже звука твоего голоса!
С пылающим лицом Блу проводила взглядом леди Кэтрин, которая, опираясь на руку Месье, стремительно направилась к карете и поднялась на подножку.
– Господь всемогущий! – удивленно охнула Трембл. – Кэтрин села в карету раньше меня. Впервые за тридцать лет она забыла о хороших манерах!
Сесил в отчаянии заломила руки и с мольбой посмотрела на герцога.
– Дорогой Эдвард, прости меня, я взываю к твоему великодушию. У нас кое-что случилось. Не мог бы ты предоставить нам с Блузетт свою карету? Мне кажется, будет лучше, если мы… – Она взглянула на бледную от бешенства Кэтрин и закусила губу.
– Я почту за честь доставить вас домой. Мой экипаж стоит за углом. Я сейчас же прикажу его подать. Мне нужно перекинуться парой слов с Месье, и я к вашим услугам.
– Моутон поедет с нами, – предупредила Блу. – Иначе он не согласится. – Это были последние слова, которые она произнесла. В карете его светлости Блузетт отвернулась к окну и молчала всю дорогу до Гросвенор-сквер. Потом, не прибегая ни к чьей помощи, она выпрыгнула из кареты, быстро взбежала по лестнице к себе в комнату и закрылась там.
Стук захлопнувшейся двери пронесся эхом по коридорам, и в доме воцарилась гробовая тишина.
– О Господи, – пробормотала Сесил, прислушиваясь.
– Пожалуй, мне стоит прийти в более подходящее время, – тактично предложил Томас. Он лучше, чем кто-либо другой, понимал, что здесь произошло. Столкнулись два разных мира, и в этом столкновении каждая из сторон чувствовала себя пострадавшей. Блу никак не могла понять, что леди Паджет скорее готова смириться с потерей ценных вещей, чем допустить публичный скандал, а Кэтрин, в свою очередь, не приходило в голову, что Блу, с ее обостренным чувством справедливости, способна поступиться приличиями и правилами этикета ради торжества этой справедливости. Став жертвой грабителя, Кэтрин ожидала лишь сочувствия, а отнюдь не решительных действий. Блу же надеялась заслужить одобрение, а не порицание матери. В результате обе оказались обижены и разочарованы.
– Эдвард, подожди, пожалуйста, минутку. – Привычным жестом Сесил попросила Моутона вкатить ее кресло в гостиную. Моутон бросил красноречивый взгляд на Томаса, выполнил просьбу молодой хозяйки и тихонько вышел, оставшись за дверью.
– Кажется, теперь у тебя есть надежный страж, – улыбнулся Томас.
– И верный друг. Моутон опекает нас, как курица своих цыплят. Он удивительный человек, Эдвард. Добрее его нет никого. Не понимаю, как мы могли столько лет обходиться без него. – Она подождала, пока мистер Аппл подаст херес, потом вздохнула и закусила губу. – Я должна кое о чем с тобой поговорить.
Она, набравшись храбрости, рассказала Томасу историю Блу, то и дело запинаясь от волнения. Герцог внимательно выслушал Сесил, ничем не выдавая, что многое в ее рассказе ему было уже известно. Он лишь один раз прервал невесту:
– Пират взял твою мать силой? – Это было единственным в истории леди Паджет, что вызвало у Томаса сомнение. Насколько Герцогу было известно, Бо Билли Морган никогда не совершал насилия над женщиной. Ему это претило, и, кроме того, с его внешностью и обаянием в этом не было никакой нужды.
Щеки Сесил вспыхнули от смущения.
– Конечно же, мама не углублялась в детали. Но я думаю, что так и было. Мама никогда бы…
– Конечно. Я прошу прощения за бестактный вопрос. Закончив свой рассказ, Сесил обеспокоенно посмотрела на Томаса.
– Хотя происхождение Блузетт совершенно невообразимо, Эдвард, я умоляю тебя не судить о ней слишком поспешно. Блузетт самая замечательная из всех, кого я встречала в своей жизни, и я люблю ее. Я надеюсь, ты тоже ее полюбишь. Она наполнила этот дом жизнью и радостью. У нее была удивительная, полная приключений жизнь! Ты должен обязательно послушать ее истории!
Чтобы остановить поток восхвалений сестры, Томас прижал палец к губам Сесил.
– Если ты любишь ее, Сесил, то и я готов полюбить ее. – Боже праведный, что он только что обещал?
– Я знала, что ты обязательно полюбишь Блузетт. – После минутного колебания Сесил вскинула голову и решительно посмотрела в глаза Томасу. – Раз уж у нас такой откровенный разговор, нам с тобой нужно еще кое-что обсудить. – Она закусила губу и отвела взгляд. – Эдвард…
Томас так хорошо знал Сесил, что мгновенно угадал, о чем она думает. Обхватив ладонями ее лицо, он мягко заставил девушку взглянуть на него.
– Не нужно, Сисси.
– Нам давно пора поговорить об этом. – Она тяжело вздохнула. – Мама уверена, что я снова смогу ходить, но это не так. Я останусь в этом кресле до конца моих дней, Эдвард. Я знаю, как ты мечтаешь о сыне, и я была бы счастлива подарить его тебе, но я не уверена, смогу ли я иметь ребенка. Если… если ты хочешь, я освобождаю тебя от данного тобой слова и нисколько тебя не осудила бы.
Томас посмотрел на Сесил и увидел золотоволосую маленькую девочку и застенчивую юную девушку, которой она когда-то была. Без мужа у нее нет будущего.
– Ты сама этого хочешь, Сесил?
– Я думала, этого хочешь ты. Но ты ведь слишком хорошо воспитан, чтобы признаться в этом.
Герцог нежно поцеловал Сесил в нос. Ни с кем он не чувствовал себя так просто и естественно, как с ней. Ведь они знали друг друга всю жизнь.
– Тебе хорошо известно, Сесил, что я никогда не отступлюсь от своего слова. И никогда не причиню тебе боль, не откажусь от тебя. Нет, Сисси, если ты хочешь навсегда остаться старой девой, тебе самой придется расторгнуть помолвку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120