Иногда из холла доносился его голос и тихий ответ Сесил, и у Блу сжималось сердце от отчаяния. Встретив Томаса в гостиной, Блу смущенно отводила глаза, зная, что никогда не сможет прикоснуться к нему или заговорить с ним под ледяным взглядом леди Кэтрин. И тогда нестерпимая боль словно стальным обручем стискивала ей грудь.
Девушка вздохнула и заморгала, стараясь удержаться от слез, которые жгли ей веки.
– Блузетт… – Сесил положила руку на локоть сестры и заглянула ей в лицо. – Блузетт, мы уже дома.
– Дома? Я думала, мы собираемся нанести визит леди Уолтер.
– Но мы уже заезжали к ней, дорогая. Разве ты не помнишь?
– Простите, я… Ну да, конечно.
– Нет, подожди. Задержись ненадолго. Я хочу поговорить с тобой.
Блу несколько секунд колебалась, затем кивнула и молча откинулась на подушки. Когда леди Кэтрин и тетушка Трембл выбрались из кареты, она вопросительно взглянула на сестру.
– Блузетт, умоляю тебя, скажи мне, что происходит.
Блу пожала плечами.
– Я не понимаю, о чем ты.
Сесил вздохнула и сказала мягко, но настойчиво:
– Извини, Блузетт, но ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Ох, я так устала от того, что все меня постоянно ограждают от малейшей неприятности. Как будто я слишком хрупкая и слабая. Но я вовсе не такая!
– Я знаю, Сесил. Только…
– Нет, я не хочу слышать никаких отговорок. Только не на этот раз. И только не от тебя, Блузетт. Мы всегда были честны друг с другом. Я прошу тебя и сейчас быть откровенной со мной.
Блу молча опустила голову. Сесил же тем временем продолжала:
– Мама ведет себя очень странно. Сидит взаперти в своей комнате и почти не разговаривает. Месье чем-то ужасно взволнован. У Моутона какой-то отрешенный взгляд. Эдвард постоянно расстроен и смущен. Только тетя Трембл держится как обычно. Но она злится на остальных и предпочитает оставаться у себя, принимая лекарства. И наконец, ты тоже сама не своя, дорогая Блузетт. Что же происходит?
Блу и на сей раз промолчала.
– Дорогая, – Сесил взяла сестру под руку, – ты несчастна, этого невозможно не заметить. Я не слышала, чтобы ты смеялась после того вечера, когда мы давали бал. Пожалуйста, скажи мне, почему все такие печальные?
– Это моя вина, – прошептала Блу. – Все сердиты на меня. И они совершенно правы.
– Этого просто не может быть. Все тебя обожают.
Блу подняла голову и так крепко сжала руку сестры, что та поморщилась от боли.
– Ох, Сесил, пожалуйста, поверь, я очень тебя люблю. Я скорее умру, чем причиню тебе боль!
– Милая сестра, – с улыбкой заверила Сесил, – я знаю, что ты никогда меня не обидишь.
– Проклятие!.. – простонала Блу, Снова откинувшись на подушки. – Сесил, я никогда не встречала таких, как ты. Ты любишь, не требуя ничего взамен, и всегда готова простить. Ты предпочитаешь видеть в людях только хорошее и никогда не жалуешься, хотя у тебя для этого немало поводов. Ты… – Блу замолчала, подбирая нужное слово. – Ты – настоящая леди!
– Боюсь, ты перехвалила меня.
– Ты заслуживаешь всего самого лучшего в жизни, Сесил. Ты должна прожить долгую счастливую жизнь с Томасом, окруженная детьми.
– Блузетт!.. Ты плачешь? О Господи, дорогая, что я такого сказала, что…
Блу высунулась в окно кареты и махнула рукой Моутону:
– Леди Сесил готова выйти из экипажа.
Стараясь не смотреть на Блу, Моутон шагнул к дверце кареты.
– Ох, Моутон, – прошептала девушка. Ее сердце болезненно сжалось.
– Блузетт, ну пожалуйста… – взмолилась Сесил. – Ты так и не сказала мне, почему все вокруг в таком унынии. Ради Бога, объясни…
Притворившись, что ничего не слышит, Блу подхватила юбки и побежала к дому. Она пыталась убежать от своего горя, но горе следовало за ней, не отставая ни на шаг.
– Да, это правда, – еле слышно сказала Блу. Она сцепила руки и глубоко вздохнула. Пол под босыми ногами казался ледяным. – Я люблю его.
Леди Паджет опустила книгу, которую держала перед собой, и откинулась на подушки. Пламя единственной свечи, стоявшей у изголовья ее кровати, отбрасывало тени на лицо Кэтрин, подчеркивая темные полукружья под глазами и впадины на щеках. Волосы же, рассыпавшиеся по плечам, отливали золотом. Отложив в сторону книгу, она с презрительной усмешкой проговорила:
– Любишь его? Но этим ты убьешь Сесил.
– Сесил никогда ничего не узнает, – возразила Блу, – и знаете… Мне кажется, вам пора узнать всю правду.
Девушка вновь заговорила, и леди Кэтрин не стала ее перебивать. Сначала Блу рассказала о том, как впервые увидела Герцога в подзорную трубу Бо Билли, затем – о том, как выбрала его для того, чтобы он лишил ее девственности, потому что ей хотелось таким образом наказать мать за предательство и выразить свое презрение к английским обычаям. Не умолчала Блу и о том, как провела время в хижине вместе с Томасом. В какой-то момент девушке показалось, что губы леди Кэтрин дрогнули в улыбке, но, возможно, это был лишь отблеск пламени свечи. Напоследок Блузетт рассказала о своем путешествии в Англию к о том, что происходило на борту судна. Заканчивая свой рассказ, она с грустью в голосе проговорила:
– Когда я сошла с борта корабля, я думала, что никогда больше не увижу Томаса, но… Остальное вы знаете.
Леди Кэтрин тяжело вздохнула.
– Я даже представить себе такого не могла. Что ж, теперь мне многое понятно. Но скажи, Блузетт, зачем ты мне все это рассказала?
– Как раз для того, чтобы вы кое-что поняли. И потому, что все очень расстроены и подавлены, а Сесил подозревает, что случилось что-то ужасное.
– Боюсь, она права. Ты поставила под угрозу ее будущее.
Блу до боли закусила губу.
– Вы можете мне не верить, но ни Томас, ни я… мы не хотим обидеть Сесил и причинить ей боль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120