И еще хотелось покрыть ее лицо поцелуями. Он покосился на Копченого Джо, который перебирал ведро дикой земляники в шести футах от них.
— Я хочу переговорить с тобой наедине.
Перрин подняла на него глаза. Она тоже бросила взгляд на Копченого, который, наверное, слышал каждое их слово.
Кипя от злости, Коуди зашагал к полю подсолнухов, надеясь, что она последует за ним. Но Перрин не сделала ни шага, и ему пришлось вернуться.
— Черт побери, ну хорошо! Я дам Августе еще одну неделю. И все. Я соглашаюсь на это только потому, что об этом меня попросили вы, и ни по какой иной причине. — И пусть, подумал он, Копченый провалится в тартарары со своими выводами, которые он сделает из этого странного разговора!
Перрин кивнула и подхватила свои юбки, собираясь уйти.
— Но Уинни отправится с караваном, который вскоре пройдет через ущелье!
Она прищурилась, взглянув на Коуди.
— Вам просто необходимо отправить кого-то обратно, верно? — бросила она в гневе. — Не стоит наказывать Уинни из-за того, что вы презираете меня!
— Презираю? — Коуди бросил на нее свирепый взгляд. — Я только что вернулся с поисков Уинни и привел ее обратно. Она провела ночь в лагере Меркинсона, — сказал он, ругая себя за то, что наслаждается растерянностью, отразившейся на ее лице. Перрин только сейчас заметила синяки на его скулах и царапину на подбородке. — За бутыль с настойкой опия Уинни провела ночь с негодяем по имени Клавелл.
Он, разумеется, умолчал о том, что избил Клавелла до полусмерти.
Перрин выдохнула:
— О Господи!
Лицо ее побледнело под загаром, и она покачнулась, едва удержавшись на ногах. Протянув руку, она оперлась о его плечо.
При ее прикосновении Коуди судорожно вздохнул. Глаза его сузились, он почувствовал напряжение в паху. Она сразу же убрала свою руку, и яркая краска залила ее лицо. Перрин прижала ладонь к груди, потом пристально взглянула на него. Щеки ее горели.
— Коуди… пожалуйста…
— Нет, — сказал он твердо, безошибочно угадав, что она хотела сказать. — Уинни поедет домой. Если бы я отправил ее тогда, когда хотел, она не провела бы ночь с Клавеллом и уже бы проделала полпути до Чейзити. Будем надеяться, что она не забеременеет.
Перрин кивнула и отошла от него, не сказав ни слова. Опустив голову, она прикрыла глаза рукой.
Он молча проследил за движением ее юбок. И вдруг вспомнил Эллин. Эллин, которой он доверял и которую любил. Эллин, которая стала любовницей другого мужчины, пока он участвовал в военной кампании в Дакоте.
Коуди еще какое-то время наблюдал за Перрин, потом развернулся и зашагал в противоположную сторону. Самый надежный способ избежать боли — никогда больше никого не любить.
Но он не мог выбросить ее из головы. Даже ветер, шуршащий в подсолнухах, казалось, шептал ее имя.
Глава 17
— Мистер Сноу согласился дать тебе еще одну неделю, — холодно сказала Перрин. — Мы с Хильдой по очереди будем управляться с вожжами по полдня, чтобы ты смогла отдыхать. Мы дадим тебе основные кулинарные рецепты — пища должна поддерживать твои силы. Сегодня в полдень мы покажем, как надо стирать, чтобы содержать в чистоте одежду. Надеюсь, у тебя память хорошая, потому что мы покажем тебе все это лишь один раз. — Она прищурилась.
Августа опустила черепаховый гребень, которым расчесывала влажные волосы, и закрыла глаза. Искупавшись, она сразу же намазалась бальзамом, который ей дала Перрин. Теперь, стоя перед зеркалом, висевшим сбоку фургона, Августа понимала, что высохший молочный бальзам придает ей нелепый вид. Но облегчение, которое принес бальзам, укротило гордыню и тщеславие Бондов.
— Спасибо, — прошептала Августа.
Это слово потрясло их обеих. Они молча смотрели друг на друга, точно изучали. Потом Перрин заторопилась к палатке Уинни, чтобы Августа не успела что-нибудь добавить, чтобы не испортила впечатления от слова благодарности.
Заламывая руки, Джейн пыталась попрощаться с Уинни, пока погонщики складывали ее пожитки в один из фургонов, направляющихся на восток. Но Уинни рыдала слишком громко и не слышала ее.
— Ты едешь домой, — сказала Перрин, повторяя словно эхо слова Джейн. Она пришпилила парадную шляпку Уинни поверх копны ее кудрявых каштановых волос.
Уинни вцепилась в ее руки:
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Дайте мне еще шанс. Пожалуйста, не разрешайте ему отправлять меня назад! Пожалуйста!
— О, Уинни, — прошептала Перрин. Слезы потекли из ее глаз.
— Я больше никогда не сделаю такого, клянусь! Я просто… я просто не могла избавиться от мысли о Билли Моррисе, я знала, что опий поможет, поэтому я… Но Перрин! — Ногти ее впились в руки Перрин, слезы текли по щекам. — Если я поеду домой, у меня не хватит сил это выдержать. Пожалуйста, помогите мне!
Перрин отвернулась, быстро моргая и глядя на погонщиков, переносящих пожитки Уинни. Этим утром она со слезами снова просила за Уинни, но Коуди был неумолим: Уинни бросила на ветер свой последний шанс. Перрин потерла лоб. Не может ли она сделать что-то еще, чтобы помочь Уинни? Хоть что-то! В конце концов все, чего она добилась, так это провела Уинни через ад отвыкания от наркотика, но лишь отсрочила неизбежное. Всю оставшуюся жизнь она будет винить себя за то, что Уинни так низко пала.
— Прости, — сказала Перрин беспомощно.
Умоляющее выражение на лице Уинни постепенно сменилось безнадежной покорностью. Перрин и все остальные в молчании следовали за Коуди, который проводил рыдающую Уинни Ларсон до каравана, держащего путь на восток. Он помог ей устроиться на сиденье рядом со стариком, которого нанял, чтобы тот довез ее до места. Уинни рыдала, закрыв лицо руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117