— План таков, — сообщил Боуи, невозмутимо наблюдая, как она бьется, натягивая узлы. — Ты останешься здесь, привязанная, до завтрашнего полудня, затем примешь ванну. Этим вечером не поедешь в город и не надерешься. И если надеешься напиться в ту же минуту, как мы тебя развяжем… Лодиша и Джон Хоукинз сейчас прочешут дом и посмотрят, чтобы не осталось ни единой щели, где ты могла бы прятать пузырек со спиртным. Через час на этой ферме не будет ни капли виски.Жажда убийства полыхнула в глазах Рози. Она выкрикивала самые чудовищные проклятия, какие только знала, пока Лодиша не ворвалась в комнату и не воткнула ей в рот носовой платок.— Извини, голубка, но так нельзя говорить! Это приличный дом. — И негритянка величественно удалилась, шелестя темными юбками.Слезы ярости и отчаяния навернулись на глаза Рози.Боуи склонился к ней и вытер слезы большим пальцем.— Мне очень жаль, Рози, но это необходимо. — Он взял бутылку со стола и пошарил под кроватью. — Ты пойдешь на эти танцы, и пойдешь как женщина. А теперь отдохни. Увидимся завтра.Гнев, бушевавший в ее груди, не давал ей заснуть. Полночи она сражалась с веревками, но потом, измученная, забылась беспокойным сном.
Когда Рози проснулась, было уже позднее утро. Яркое солнце заливало ее маленькую комнатку.— Развяжи меня! — потребовала она, открыв глаза, и свирепо уставилась на Лодишу, которая сидела на стуле возле кровати.Тут Рози заметила платье, разложенное на коленях Лодиши, и глубоко вздохнула. Такого красивого платья из голубого ситца в мелкий белый цветочек она отродясь не видела. С розовым поясом и настоящим кружевом у ворота и манжет. Широченные нижние юбки висели на крючках, торчащих из стены, воздушные и белые, как морская пена.Рози разинула рот, не веря своим глазам.— Это еще не все, — радостно сообщила Лодиша. — Только глянь на эти туфельки для танцев! Голубые — под платье. А какие панталоны и сорочка! И это не все. Порадуй свои глазки! На-стоя-щий французский корсет!Рози лишилась дара речи. Она смотрела на изделие из шелка и атласа, которое Лодиша гордо выставила на обозрение. Розовая лента проходила через планки, и крошечные вышитые розочки украшали лиф. Ни о чем подобном Рози Малви и не мечтала.— Не надену я этот дурацкий корсет!— А я говорю: наденешь! Ни одна воспитанная молодая леди не ходит на танцы без корсета, пора тебе знать это. Ты пойдешь на танцы одетая как полагается, сверху до самой твоей шкурки!— Откуда все это? — Голубые туфли сияли на солнце, как в волшебной сказке. В таких туфельках ноги, наверное, летают, едва касаясь земли.— Кэптин выписал все из Канзас-Сити. — Увидев немой вопрос в глазах Рози, она добавила: — Нет, кэптин не брал деньги из твоей жестянки для штрафов и ущерба. Деньги из кошелька, что был в сундуке. Из его спальни.— Как это он успел? — спросила Рози, облизнув губы. Запрещая себе думать, что деньги принадлежали Блевинзу, она не могла оторвать глаз от платья. При каждом движении Лодиши платье издавало приятный хрустящий звук.— Поехал в город в тот же день, что мисс Эвелин здесь побывала. Видать, по телеграфу заказал.Рози стиснула зубы и велела себе отвести взгляд от платья.— Я буду чувствовать себя как дурочка, если нацеплю всю эту мишуру. Я этого не надену. — Она закрыла глаза. — Господи, мне нужно выпить!Рози отчаянно хотелось принять хорошую дозу спиртного. Ей ни за что не совладать с французскими корсетами и накрахмаленными оборками. Если она появится в общественном месте, разряженная в нижние юбки и блестящие голубые туфли, ей этого просто не пережить. Город будет потешаться над ней до Судного дня.Поднявшись со стула, Лодиша извлекла из кармана нож и перерезала веревки, которыми были связаны запястья и лодыжки Рози.— Спиртного не ищи. Бутылку под половицей мы нашли. Даже ту, что в кормушке в хлеву была припрятана, тоже отыскали. — Она выгнула темную бровь. — И на город не надейся, если не хочешь, конечно, показаться на Мейн-стрит в нижнем белье.Рози села, растерла запястья и повертела головой, разрабатывая затекшие суставы.— А что с моей одеждой? Что вы с ней сделали?— Твоя одежа так запрятана, что тебе ее не сыскать. Все, что нужно, голубка моя, здесь. — Лодиша подняла голубое платье. Отделанный оборкой подол закружился вокруг ее колен. — В этом платье ты будешь похожа на сон наяву. Эвелин Бакнер покажется толстой коровой рядом с тобой. На нее никто и не взглянет, да, сэр!Рози протянула руку и потрогала ткань. В те дни, когда она еще носила платья — сто лет назад, — ей перешивали одежду матери. Насколько Рози помнила, у нее никогда не было собственного нового платья. Украдкой, из-под ресниц, она окинула взглядом нижние юбки, шелковый корсет и почувствовала, как в животе что-то тает. «Интересно, — подумала Рози, — есть ли у Эвелин Бакнер настоящий французский корсет и такое количество белых нижних юбок».— Я этого не надену, — повторила она слабым голосом. Облизнув губы, Рози задалась вопросом, будут ли видны голубые туфли из-под подола платья.— Наденешь. Ну-ка давай. Ванна готова.— Не надену. — Она стояла, созерцая великолепные обновки, и безумная радость охватила ее. До этой минуты Рози даже не подозревала, что с самого рождения грезила о голубом, отделанном кружевом ситцевом платье. В самом тайном уголке ее сердца жила мечта о голубых туфельках для танцев. От одного взгляда на французский корсет Рози пронзила дрожь, настолько острым было желание обладать им. Она никогда не предполагала, что у нее могут быть такие прекрасные вещи, и чувствовала себя как скупец, пересчитывающий золото. Эта новая одежда принадлежит ей.— Он не забыл про чулки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109